В ком нет любви к стране родной,
те сердцем – нищие калеки.
Т.Г.Шевченко

Как хорошо мы «плохо жили» до вторжения в Афганистан!

Работа как хобби, не приносящая денег, но увлекательная до изнеможения, чистые реки и озера, берега и леса, летние лодочные и байдарочные походы и зимние еженедельные лыжи по заснеженному, залитому солнцем подмосковному бору, поездки на велосипедах по Подмосковью! Страна была необъятна и прекрасна, хлеб и молоко были в каждой деревне, а на полках сельмагов стояли банки с крабами «Chatka», лежали гужи, редкие для Москвы хозяйственные мелочи и хорошие книги. Посещение сельмагов и лесоторговых баз было обязательным развлечением. Всегда дома чего-нибудь не хватало, а в магазинах этого не было. Любовь окружала нас, как воздух, мы ее не ценили и не замечали, но жить без нее было невозможно. Политика и правительство мало касалось нас, разве только как Постановления ЦК КПСС и СМ СССР, обеспечивающие работу.

В воспоминаниях Александра Федоровича Липского (моего прадеда) нет и намека на политические события тех лет – гарны дивчины, танцы, быт и обычаи тех лет. В личных письмах моих родителей друг к другу постоянно обсуждаются последние политические события, а мои последние записки – просто иллюстрации к российской истории конца ХХ века – так нас прижало. Грядущее десятилетие 1980 – 1990 гг. стало роковым для России, каждый день был насыщен событиями, даже в страшном сне нельзя было представить, чем оно могло закончится.

В восьмидесятых годах произошел резкий спад и в общественной и повседневной жизни. С 1976 года Брежнев стал дряхлеть, сдавать физически и фактически отошел от дел. Внутри Политбюро ЦК началось групповое противоборство, Брежнева держали как ширму, удобную для всех. Он впал в маразм, плохо говорил, путался в ответах, подкладываемых ему на бумажках, и обожал награды. Следствием была начавшаяся стагнация, дыры в бюджете, все время возникали «прорывы в дефиците». Хуже всего было то, что семья Брежнева, его ближайшее окружение и партаппарат в целом стали густо зарастать криминалом, как пустоши крапивой.

Биографы дочери Брежнева – Галины отмечали ее необузданность, пьянство, воровство, распутство, связь с криминальным миром и богемой. Первый и второй мужья Галины были циркачами, не удовлетворявшими Генсека, ей нравилась богема, и она отправлялась с цирками на гастроли, в том числе и в зарубежные. Ее третий муж Юрий Чурбанов познакомился с Галиной в ресторане «Арагви», они провели вечер вместе, затем оказались на даче, а утром Чурбанов был ошарашен, увидев Брежнева, выходящего к ним в домашней одежде. «Познакомься, - сказала Галина отцу, - это Юрий, мой будущий муж». Брежнев не возражал, милиционер ему был ближе (1). Чурбанов быстро сделал карьеру: из подполковника милиции он стал генерал-полковником МВД, Первым заместителем министра, кавалером многих, в том числе и боевых, орденов. Вскоре после свадьбы Галина нашла себе цыгана – артиста театра «Ромен», альфонса и красавца Бориса Буряцэ. Галина сделала его солистом Большого театра, хотя он не спел ни одной арии (на сцене).

Борис оказался не чист на руку, он был замешан в воровстве фамильных бриллиантов у знаменитой укротительницы Ирины Бугримовой. При расследовании дела всплыла и Галина. Это был прокол КГБ. Борис получил срок, после окончания которого, он вышел на свободу, но Галина его больше не интересовала.

Чурбанов также оказался в тюрьме в связи с «хлопковым делом», судить его или нет – решало Политбюро, «которое не ошибается», Чурбанов был осужден на 12 лет за взятки, лишен всех наград, отбывал срок не полностью. Галина его бросила.

После смерти отца Галина Брежнева была обвинена в воровстве драгоценностей. В конце жизни Галина может быть испытывала муки совести, принимала участие в церковной благотворительности. Скончалась в психиатрической больнице в июне 1998 года.

Свояк Брежнева – Семён Кузьмич Цвигун – первый заместитель председателя КГБ СССР, генерал армии, застрелился у себя на даче после беседы с Сусловым, якобы из-за скандала с Галиной Брежневой и обвинения во взятках. Суслов после беседы также умер.

В декабре 1980 года произошло ставшее впоследствии широко известным «убийство на «Ждановской».

Местные милиционеры промышляли тем, что на конечной станции метро «Ждановская» вылавливали подвыпивших пассажиров, заводили их в служебное помещение, грабили, иногда убивали, а их тела выбрасывали где-нибудь за городом. Так произошло и с сотрудником КГБ, что Комитет перенести не мог. После смерти Брежнева, когда противодействие МВД поубавилось, дело стало активно расследоваться. В результате были выявлены массовые «нарушения работниками милиции Москвы служебных полномочий», в том числе сопряженные с причинением увечий, грабежами и убийствами. Странная формулировка для тяжких преступлений людей в погонах! Из органов были уволены более 500 сотрудников линейных отделений милиции. Личный состав отделения, в ведении которого находилась ст. метро «Ждановская», был уволен полностью. Восемьдесят сотрудников МВД были осуждены, а четверо фигурантов – расстреляны. Вскрылись и другие преступления, в докладной записке Генпрокурора в Политбюро, говорилось, что сотрудники МВД совершили больше преступлений, чем уголовники.

Процессы по поводу дел, вскрывшихся после «убийства на «Ждановской», проходили в зарытом режиме, чтобы «не омрачать образ милиционера в глазах советского человека», это было политической ошибкой: образ очернить уже было невозможно, только справедливый открытый процесс мог способствовать повороту к лучшему.

Министр МВД Щелоков, выдвиженец Брежнева, активно противодействовал следствию. По словам следователя по особо важным делам Генеральной Прокуратуры СССР В.И. Калиниченко Щелоков был «страшным человеком», он любил и коллекционировал дорогие картины, антиквариат и предметы роскоши. Его люди выискивали коллекционеров, а затем устраивали грабеж квартиры с помощью «шестерок» или малолеток, которые забирали заграничный ширпотреб. За ними следовали свои люди, вывозившие уже настоящие приглянувшиеся шефу ценности. Шестерок хватали, но антиквариат, увы, «найти не удавалось», он находил свое место в доме Щелокова. У министра была создана даже группа, которая кардинально решала неудобные вопросы. Так была ограблена и убита знаменитая когда-то кинозвезда Зоя Федорова.

Когда в связи с «убийством на «Ждановской» вокруг Щелокова стали сгущаться тучи, он решил физически устранить следователя В.И. Калиниченко, ведшего это дело. Спасал следователя КГБ, выделивший для его охраны группу «Альфа». Щелоков был также обвинен в злоупотреблениях, коррупции, был выведен из членов партии, лишен трудовых наград, боевые ордена сохранили. Чтобы избежать суда и позора жена Щелокова выбросилась из окна (или же Щелоков ее застрелил (2)), а сам Щелоков застрелился из охотничьего ружья, спустив курок пальцем ноги. «Это всех устроило». Еще более широкий резонанс вызвало «Хлопковое дело», то закрываемое, то вновь возобновляемое в связи со сменой декораций в Кремле, в центре которого стоял Первый Секретарь Компартии Узбекистана Ш. Рашидов.

Личность Рашидова противоречива. Власти считали его «одаренным государственным и политическим деятелем». Его воля и авторитет способствовали осуществлению ряда крупных национальных проектов, обеспечивших успехи в хозяйственном и культурном строительстве в республике. «С другой стороны он был типичным партийным руководителем тоталитарного режима – карьеризм, коррупция, страсть к наградам и чинам, угодничество перед московскими чиновниками были для него неотъемлемыми чертами. Это был царедворец в худшем значении этого слова. Личная преданность Брежневу и беспрекословное подчинение открывали путь к карьере и высшим партийным должностям. Высоко ценились родственные связи и землячество. При нем возникла Джизакско-самаркандская банда, которая пустила глубокие корни в государственном и партийном аппарате и которая сохранила свои позиции в независимом Узбекистане после распада СССР. Он создал систему восточного деспотизма, в которой сочетались дух бухарского эмирата, власть самодержавия или абсолютной монархии и демагогия российских коммунистов». При его правлении местные партийные чиновники открыто демонстрировали тесные контакты с криминальными структурами.

Рашидову и его партийным соратникам удалось создать в Узбекистане и в стране в целом всеобъемлющую систему приписок урожаев хлопка, основанную на круговой поруке и на невероятных взятках. Брежнев спрашивал Рашидова: «Ну, как, будет шесть миллионов тонн хлопка-сырца?» - «Да, да, - отвечал Рашидов, - будет трудно, но дадим!». В действительности, только в лучшие годы удавалось собрать пять миллионов, а средний урожай составлял три – четыре миллиона.

Узбекистан стал мощным производителем хлопка после его присоединения к России в результате успешных действий «белого генерала» Скобелева. При поддержке правительства известные русские промышленники – Морозов, Прохоров, Рябушинский внедрили американские сорта высококачественного хлопка в фермерские хозяйства, вытеснив местные низкоурожайные сорта и зерновые культуры, повысив доходы фермеров в четыре – пять раз. Они же провели железную дорогу, соединяющую Среднюю Азию с центром. С тех пор Узбекистан стал основным производителем хлопка для ситцевой России. В советское время хлопок стал стратегическим сырьем, необходимым для производства пороха. Вся республика занималась исключительно хлопком, служащие, студенты и школьники сидели на полях до глубокой осени, пока не будет собрана последняя коробочка.

Но где же взять недостающий миллион?

Все люди, так или иначе вовлеченные в сбор урожая, начиная со звеньевых и бригадиров, должны были приписывать несуществующие количества хлопка, так от них требовали партийные чиновники, которые получали за перевыполнение премии, награды, посты и, естественно, деньги. В хлопок примешивались отходы – линт и улюк (3), древесина и камни.

Рашидов проявлял недюжинные усилия для выполнения плана и «выжимал показатели», несмотря на болезни, он ездил по республике в сопровождении реанимации и скончался прямо на трассе по пути в Джизак. Он был с восточным великолепием похоронен в центре Ташкента в тенистом саду бывшего особняка Великого князя Николая Константиновича напротив центральной площади Независимости (тогда – Ленина). После завершения «хлопкового дела» останки Рашидова вынесли на скромный участок городского кладбища, а затем в постсоветский период с помпой вернули на почетное место, свободный Узбекистан праздновал возвращение любимого тела, «оскорблять светлые чувства народа никому не позволено». Единомыслие усилилось, за правящую партию в свободном Узбекистане голосовало уже 98%, пресловутая демократическая идея не приживалась, а клановость и непременные подношения воспринимались как нечто естественное и традиционное. Только для жителей из центральной России сохранился термин «рашидовщина», а «светлое настоящее» казалось скачком назад.

На всех хлопкоочистительных заводах по всему Союзу были поставлены свои люди, работавшие по указаниям министра хлопкоперерабатывающей промышленности Узбекистана Усманова (впоследствии расстрелянного) и его заместителей.

За пустой вагон заводы получали – 10000 руб., за половину вагона – 5000 руб. и т.д (4). За несданный хлопок Узбекистан получал ежегодно реальные деньги. В хлопковом деле рассматривался только один год, за который было выплачено три миллиарда рублей. Из них 1,6 миллиарда тратились на инфраструктуру, которая создавалась в Узбекистане: на дороги, школы, больницы, а 1,4 миллиарда (5) – заработная плата, которую никто не получал, потому что продукции произведено не было. Иными словами, на приписках за пять лет похищены многие миллиарды живых денег. Они раздавались в виде взяток снизу доверху. По хлопковому делу привлекли председателя Президиума Верховного Совета республики и председателя Верховного суда Узбекистана. Если бы не заступничество Брежнева по делу привлекли бы и председателя Совета национальностей Верховного Совета СССР Насретдинову. В партийных кругах возникло даже мнение, что хороший работник не может не воровать: «Пусть ворует (по рангу), но дело делает».

В СССР в те времена были и другие громкие расстрельные дела (6), в которых фигурантами проходили партийные работники и высшие чиновники. Принцип был довольно прост: установили верхнюю планку, выше которой «вышка». Это касалось взяток, хищений, оборотов теневой экономики и преступлений против личности – предумышленных убийств или изнасилований с отягчающими обстоятельствами. В уголовном кодексе эти статьи назывались «прим» (примечание), адвокаты и судебные зарабатывали неплохие деньги за то, чтобы уйти от квалификации по этим статьям. Решения о том, кто и в какой мере виновен, принимали партийные органы, если дело доходило до ЦК, то это была последняя инстанция. Прежде, чем кого-либо отдать под суд, его изгоняли из партии, член партии был неподсуден.

По делу о тресте «Рыбпромсбыт» был расстрелян заместитель министра рыбной промышленности СССР Рытов, было расстрельное дело ректоров институтов, расстрельное дело о Елисеевском гастрономе, расстрельное дело об «Автодоре» в Казахстане и другие. В делах по Российской Федерации проходили взятки в 200, 300, 500 рублей, у Рытова при обыске дома нашли, например, 300 тысяч рублей, это – 60 годовых профессорских окладов, но это – ничто по сравнению с масштабами азиатских и закавказских республик, где высшее руководство совершенно разложилось. В Грузии в это время в высшем руководстве был Шеварднадзе, а в Азербайджане – Алиев, который очень ловко прикрывался любовью Брежнева и ЦК, ни Генеральная Прокуратура СССР, ни КГБ ничего сделать с Алиевым не смогли, следователи еле ноги унесли.

Мизерная часть денег поступала в Москву: ответственные работники из центрального аппарата, или из союзного министерства «получили, например, в одном случае тысячу, в другом – полторы, в третьем – золотое колечко. Дельцы, которые гребли миллионы, отдавали наверх копейки, они просто презирали московских чиновников как законченных мразей, которым достаточно налить бутылку водки, грубо говоря, накрыть стол в кабаке».

В Узбекистане разовые взятки были в 1000 раз больше – 200, 300 тысяч рублей, люди просто не знали, куда девать деньги, приобретали золотые изделия килограммами! У первого секретаря Бухарского обкома партии Каримова были изъяты «три стандартных – литров по 100 – молочных бидона с изделиями из золота».

При аресте первого секретаря Чардарьинского райкома партии Бекжанова ценности из его дома вывозили на трех КамАЗах. Глубоко в степи, за сотню километров от райцентра, в пристройке к кошаре он содержал приобретенный новый «Мерседес», в выходные приезжал туда на служебной «Волге», катался на своем «Мерседесе» час-другой, а потом уезжал обратно руководить.

Совершенно омерзительное впечатление осталось от посещения Брежневым «солнечного Азербайджана»: ликующие, поющие и танцующие от счастья толпы, безмерные славословия, ошалелый, еле двигающийся и плохо говорящий Генеральный секретарь и сияющий золотозубой улыбкой Алиев. Было наглядно продемонстрировано, что народ – такое дерьмо, что и ноги об него неудобно вытирать.

Такая же картина была и в Казахстане.

Партийные лидеры всегда и всюду говорили «правильные слова», пропагандировали модный тогда лозунг: «Партия - ум, честь и совесть нашей эпохи» (7). Даже разумные идеи в их изложении превращались в ложь и мерзость, теряли всякий смысл. Были ли они сознательными агентами влияния – наверно нет, но более эффективной дискредитации коммунистической идеи придумать было невозможно. Люди, обладавшие миллионами, тяготились тем, что должны прятать свои деньги, и вынуждены терпеть партийно-правительственные игры центра и Советский Союз в целом. С этого, вероятно, начался «разгул национализма», опасность чего ясно понимал Андропов, но в руководстве страны уже не было человека, способного к решительным и адекватным действиям.

В эти времена один за другим стали каждый год умирать лица из первой десятки: в декабре 1980 – Косыгин, в январе и ноябре 1982 – Суслов и Брежнев, в феврале и декабре 1984 – Андропов и Устинов, в марте 1985 – Черненко. Народ называл это «гонки на лафетах» (8). Уходили они тяжело больными, им было не до своих детей, не до страны и не до коммунистической идеи, которая была уж совсем чужда их детям. Дочь Сталина – Светлана Аллилуева, сын Хрущева – Сергей Хрущев, сын Кириленко, члена Политбюро ЦК – все они и многие другие ближайшие родственники первых лиц при первой же возможности оказывались на Западе, занимаясь продажей идеологического товара.

Брежнева, Андропова и Черненко, как Генеральных секретарей хоронили в гробах с максимальными почестями за Мавзолеем, с «увековечением», с артиллерийским салютом и «траурными гудками заводов», выражавших глубокую скорбь рабочего класса. Для этой цели к Большому Москворецкому мосту подгоняли пароход, он пыхтел, плевался кипятком, сипел и, наконец, окутанный облаком пара мощно разражался. Кремлевские похороны стали ежегодным действом, Джордж Буш старший, бывший тогда вице-президентом цинично шутил, что «встретимся на том же месте через год», а советским чиновникам советовал запастись абонементом на Красную площадь (9).

Первые лица уходили тяжело больными, практически недееспособными. Их последним пристанищем была Центральная Кремлевская больница. По возрасту, все они были долгожителями. За их здоровьем следило Четвертое Главное управление, два раза в год каждый из них проходил диспансеризацию, ежедневно они совершали минимум часовой моцион по периметру своих многогектарных дач в самом чистом районе Московской области. Если бы не врачи, они ушли бы значительно раньше. Питались они без ненужных изысков простыми натуральными продуктами, выращенными на чистом навозе без применения каких-либо вредных удобрений и пестицидов в особом агропромышленном комбинате «Московский», мясные деликатесы изготавливались в специальном цехе Московского мясокомбината им. Микояна, живая форель доставлялась самолетами из Севана, где местным армянам ловить рыбу было запрещено. Алкоголя потребляли мало, не курили, за исключением Брежнева. За него курили его охранники, он был пассивный курильщик.

Во время скорбных событий народ не выл, не швырял оземь грудных детей, и даже не переживал, скорее, любопытствовал, что новенького покажут на церемонии. Было приятно смотреть, как ловко двое здоровых мужиков из похоронной команды опускали на белых полотенцах гроб Брежнева в могилу и засыпали ее. Похоронная комиссия даже опешила и не сразу сообразила, что надо бы кинуть по горсти в могилу. Быстрый уход Андропова был «неприятностью, но не катастрофой (10)», он ушел «не во время», многие еще надеялись, что ему удастся расчистить Авгиевы конюшни, оставшиеся после восемнадцати лет правления Брежнева, а на Черненко никакой надежды не было.

С измельчанием фигуры сокращалась и траурная церемония, после похорон со временем пафос быстро снижался, металл и трагизм в голосе дикторов исчезал, а побасенки оставались. Брежнева нет вот уже почти тридцать лет, а его «сиськи масиськи» (11) живут.

Для «увековечения» в честь Брежнева переименовали (ненадолго) в «Брежнев» город Набережные Челны, атомный ледокол «Арктика», районы Москвы и Днепродзержинска, в котором его именем хотели назвать городской Парк культуры и отдыха, однако это решение так и не было принято. Сейчас осталось несколько памятников на Украине и улиц в небольших украинских селах.

Андропова, несмотря на очень короткий срок его пребывания Генсеком, почитали больше, американцы держали его за «умного человека». Несмотря на его КГБшное прошлое он внушал надежды. Народ устал от грязи и скандалов вокруг семьи Брежнева, от нарастающей мафиозности власти и коррупции.

В честь Андропова опять же ненадолго – на пять лет, назвали город Рыбинск, остался проспект Андропова в Москве, памятники и доски в Петрозаводске, Москве, Ярославле, Рыбинске, Нагутском и в его родном селе Солуно-Дмитриевском.

С Черненко все вообще было на уровне скандала, он был выдвиженцем Брежнева, согбенно подносил ему спички (12), по выражению А.И. Аджубея (13) «он был Никто», хотя Политбюро ЦК выбрало его единогласно:

«Двадцатимиллионная партия во имя некоего соображения о преемственности выбрала на высший путь никого! Он был милый, простой, малообразованный человек, всю жизнь проведший рядом с Брежневым. Заведовал канцелярией у Леонида Ильича. Я любил приходить к нему на приемы – это был человек сентиментальный. Он был прекрасным заведующим отделом писем! Черненко выкладывал пачку писем, которые, на его взгляд, надо было передать в газеты, читал их вслух, охал, ахал и даже пускал слезу, когда письма были слишком несчастливые. И это – Генеральный секретарь партии…»

Самостоятельно Черненко нигде и никогда не работал, был прекрасным аппаратчиком, всегда на подхвате, плохо говорил и еще хуже писал, все делали референты. Но благодаря усилиям Брежнева и Политбюро он стал трижды Героем Социалистического Труда (1976, 1981 и 1984), лауреатом Государственной и Ленинской премии за «Историю внешней политики СССР, 1917-1980 гг.» в двух томах, а также за многотомник по международным конференциям периода Второй мировой войны. Черненко был в числе лауреатов, но никак даже не поучаствовал в создании этих научных трудов. Быть ленинским лауреатом считалось престижным, и Черненко им стал, равно как и трижды Героем, к своему семидесятитрёхлетию». Политбюро, сыгравшее впоследствии роковую роль в судьбе страны, в очередной раз полностью дискредитировало и высшие советские награды и премии, которыми гордились творческие граждане. Получение незаслуженных наград и премий высшими партийными чиновниками было настолько неприглядно, что в 1986 году Политбюро решило самим себе их больше не вручать.

Его помощник А.М. Александров-Агентов вспоминал:

«В феврале 1982 года Политбюро одобрило присуждение…. Я не раз задавал себе вопрос: как же все-таки получилось, что на высшем руководящем посту огромного государства оказался этот слабый и физически, и во многих других отношениях человек, не имевший для этого ни достаточной эрудиции, ни опыта настоящей государственной работы, ни знания экономики? Ведь не могли же этого не видеть избравшие его коллеги, да и сам Константин Устинович, если уж на то пошло?»

У Черненко была все же одна положительная черта: по воспоминаниям Устинова в те чрезвычайно сложные времена он хотя бы «не мешал». Черненко, несмотря на свою полную никчемность, является знаковой фигурой: именно он обозначил естественный тупик, конец советского метода отбора лидеров, за ним – «потоп», приход «типа с пятном на лбу»Вольфа Мессинга (14), который уже все разрушил за шесть лет! Он утверждал, что - «так получилось».

Такова была самоорганизующаяся система власти в Советском Союзе – геронтократия: нельзя было выделяться, даже в бытовых мелочах – положена «Чайка» - значит изволь ездить на «Чайке», нужно было тщательно отслеживать холодок или потепление со стороны первых лиц, опасаться нашептываний конкурентов, политических и аппаратных интриг, следить друг за другом. Члены ЦК и Политбюро (ПБ) были вышколенными безынициативными чиновниками, которые блюли порядок, субординацию и процедуры. Если Генеральный был слаб и немощен, он работал в день только три-четыре часа с понедельника по четверг (Брежнев, Черненко), также работали и все члены ПБ. Как оказалось впоследствии, группа из трех-четырех человек, действующих активно и целенаправленно, сумела полностью дезорганизовать работу ПБ и ЦК и развалить страну, а члены ПБ считали себя «не в праве», «не по рангу», верхом мужества для них было написать письмо самим себе в ЦК или Генсеку. Среди членов ЦК и ПБ были честные и убежденные коммунисты, но, увы, не нашлось ни одного, кто бы мог противостоять начальству, действовать согласно своим убеждениям и спасти страну. Через двадцать лет многие из них написали жалкие воспоминания (15)о событиях этих лет с проклятиями «героям перестройки» и оправданиями своей немощи.

В честь Черненко были кратковременно названы город Шарыпово и Красноярская улица в московском районе Гольяново (бывшие поля орошения). Партийная цензура всегда очень тщательно анализировала любые тексты, чтобы не случилось ляпа, но «Поля орошения имени Генерального секретаря К.У.Черненко» - звучит! Идея переименовать Пензу и Пензенскую область в г. Черненко и Черненковскую область, где он недолгое время был секретарем обкома по идеологии, вообще не была реализована. На идеологический фронт всегда отсылались совсем никчемные люди, а зря! В политтехнологиях КПСС действовала убого, руководители не понимали роли СМИ, не умели говорить с журналистами. Сейчас в эпоху цветных и бархатных революций это особенно заметно, руководство постоянно запаздывает, Егор Лигачев, второе лицо в КПСС, просто не понимал, «почему это так получилось, и зачем мы отдали СМИ на откуп Яковлеву (16)?».

Можно представить себе следующую модель правления.

Существует территория земли и народ (этнос), проживающий на ней, характер и черты которого генетически зависят от территории. Народ представляет собой некоторую подвижную, иногда активную массу, питательную лепешку, из которой вырастают гении и расцвечивают его изумительными красками и цветами, делая это место и народ привлекательными и значимыми. На теле народа находит себе место колония паразитов – руководство, которое питается его соками.

Чтобы как-то существовать и стабилизировать свое положение правящая колония должна иметь какой-либо способ выбора лидера. В средние века, когда считалось, что все потомки лидера – тоже лидеры (в современных терминах это и «демократично» и «политкорректно»), правило выбора лидера приводило к необоснованному дроблению этноса на мелкие части. Несмотря на конкуренцию и взаимное уничтожение, каждый лидер захватывал свой кусочек, сидел на нем и по мере сил охранял от других. Кусочки мельчали, питательных соков становилось меньше, племя паразитов хирело, и этнос в целом также слабел, цветов было немного.

В эпоху абсолютизма правило выбора лидера, чтобы отгородиться от конкурентов, было дополнено династическими атрибутами: правилом наследования, неотъемлемой божественностью, процедурой выбора сексуального партнера и пр. Централизация на первых порах приводила к укреплению, расширению и умножению. Но незнание генетики и пренебрежение законами природы, заложенные в династических правилах, принесло печальные плоды: сколько в истории известно никчемных наследников и просто королей - идиотов! Династия Романовых также не избежала этого, нужно ли было постоянно выбирать себе невест из захудалых и вымирающих немецких родов, несущих в себе генетические дефекты и придерживаться правила, что старший – это непременно – лучший? Правила отбора завели династию в тупик за триста лет.

Только теперь, наконец, Бурбоны, Князья Гримальди, Глюксбурги, Виндзоры и некоторые другие сообразили, что нет нужды мучаться всю жизнь и брать себе в жены дефективных девиц голубых кровей, лучше найти себе красоток и на стороне.

У советских руководителей также существовали свои правила отбора, быстро сведшиеся к одному очень простому - «если хочешь власти – скрывай это и окружай себя теми, кто хуже тебя, выбирай из своих». Редко – из рабочих, в основном – из крестьян бедняков, т.е. из «мелкобуржуазной среды», которую ненавидел Ленин, яйцеголовые не котировались. В чести был беспардонный подхалимаж, ослушаться хозяина – было совершенно немыслимо, это называлось «эластичностью мышления».

Вот цитата из выступления Шеварднадзе, виртуоза среди профессионалов: «В докладе товарища Брежнева перед всем миром предстала широкая панорама прогресса нашей страны в области экономики, науки, культуры. Он словно вобрал в себя всю мощь нашей страны, ее единство, сплоченность. В каждом положении, в каждом выводе доклада Леонида Ильича, в каждом его слове звучала ленинская деловитость, ленинская целеустремленность, ленинская объективность, самокритичность, подлинно ленинский, глубоко научный подход к анализу современности. На трибуне стоял Леонид Ильич Брежнев, такой близкий и родной каждому. И каждый видел, всем сердцем чувствовал, как он мыслил и творил не съезде». Разумеется, Леонид Ильич и не творил, и не мыслил на съезде, он мучался, монотонно и невнятно читая доклад, написанный спичрайтерами и утвержденный накануне на ПБ. От такого цирка не просто тошнило – будущее представлялось в самых мрачных тонах, хотелось разнести все к чертовой матери!

Понижающий тренд был заложен в советском методе правления генетически. Этого правила хватило всего на три поколения. Гениально хитрый А.И.Микоян не рвался к власти и поэтому выжил – «от Ильича до Ильича без инфаркта и паралича». Более простодушные и откровенные – становились «антипартийными группами» и исчезали.

В это время сорокалетний Горбачев уже активно двигался вверх при покровительстве Громыко и Андропова, последний способствовал его переводу в Москву. Горбачев был самым молодым членом ЦК, считалось, что «мальчик не опасен» и мог бы служить противовесом другим группировкам. Попав в секретариат, Горбачев стал активно раскатывать по загранице и представляться истинным персонам, которые его благосклонно принимали. Хитрая и энергичная Маргарет Тэтчер (17)первой встретилась с Горбачевым осенью 1984 года и проговорила с ним tet-a-tet более сорока минут. Видя или зная, какое будущее уготовано Горбачеву, она сделала очень тонкий ход – стала его публично расхваливать, как человека «нового мышления». Впрочем, и угадать будущую карьеру Горбачева было нетрудно, он был единственно живым в саду окаменелостей. В дальнейшем для поднятия духа Горбачев делал зарубежные визиты, которых набралось более сорока. Он не был только в Антарктиде и в Австралии.

Антони Иден, министр иностранных дел, а затем премьер-министр Великобритании, как-то заметил: чем хуже идут дела у лидера внутри государства, тем настойчивее он рвется на международный простор, но здесь другой случай.

На телевидении Тэтчер сказала всего девять тщательно выверенных слов: «Мне нравится господин Горбачев. С ним можно делать дела». Возможно, именно во время этой встречи участь Советского Союза была решена. Пресса это подхватила, а американцам Тэтчер сказала: «Он идет в нашу сторону. Вот пусть и идет, - и еще добавила. - Не тяните. Не давайте посевам оставаться под паром». (Я цитирую по переводу, и не уверен в правильности использования аграрных терминов.)

Железная вертикаль аппарата обеспечивала Генсеку невероятную власть, которую можно было использовать как на созидание, так и на разрушение.

Еще при жизни Брежнева в 1979 г. известный диссидент А.Зиновьев, будучи за границей в эмиграции, утверждал, что, когда ему был задан вопрос, какое место в советской системе является самым уязвимым, он ответил: «...То, которое считается самым надежным. А именно, – аппарат КПСС, в нем – ЦК, в нем – Политбюро, в последнем – Генеральный секретарь». «Проведите своего человека на этот пост, - сказал я под смех аудитории, - и он за несколько месяцев развалит партийный аппарат... начнется цепная реакция распада всей системы власти. И как следствие этого произойдет распад всего общества».

По его свидетельству через некоторое время Зиновьев имел разговор с одним из сотрудников Интеллидженс сервис, и тот заявил ему, что «скоро они посадят на советский престол своего человека».

Спустя несколько лет после развала СССР стало известно, что ЦРУ давно имело досье на Горбачева, как и на всех партийцев, начиная с райкомовского уровня. Американский дипломат Джек Мэтлок, будущий посол США во времена «перестройки», встречался с Горбачевым еще в 1975 году, специально приехав на Ставрополье! Назначение Горбачева на высший пост для американцев было ожидаемо. «Збигнев Бжезинский более чем прозрачно намекал на вербовку Миши и Раи Горбачёвых во Франции во время туристической поездки в составе группы в 1966 г.» (18)

Карьера Горбачева была стремительной.

С 1971 и до ликвидации КПСС в 1992 году Горбачев году был членом ЦК КПСС. В ноябре 1978 года он избран секретарём ЦК КПСС, с 1979 года по 1980 год – кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС. В начале 80-х годов, возглавляя иностранный отдел ЦК, Горбачев совершил ряд зарубежных визитов, тайно встречался с Дж. Бушем (19). Он участвовал в работе Политбюро по решению важных государственных вопросов. С октября 1980 года по июнь 1992 года Горбачев – член Политбюро.

Придя к власти в 1985 году, Горбачев сменил два состава Политбюро, убрав из него своих конкурентов и заменив их единомышленниками – среди которых были Э.А. Шеварднадзе и А.Н. Яковлев, возглавлявший до того советское посольство в Канаде, с 1958 по 1959 годы А.Н. Яковлев стажировался в Колумбийском университете (США).

В начале карьеры Горбачева всем казалось, что кампания, затеянная им, не более, чем очередная шумиха, все как всегда «уйдет в свисток», в отделе мы часто спорили об этом. От бесконечной и грубой агитации в СМИ и от еженедельной политинформации, проводимой начальством на работе, от постоянной грязи, слухи о которой постоянно доходили, просто тошнило, мы сидели тихо, как при качке в самолете.

После избрания Горбачева Генсеком народ приободрился, дамочки от восторга бросали чепчики. Впервые руководителем стал выпускник МГУ, хотя на факультет философии он попал без экзаменов по партийной путевке.

У него была приличная жена, разительно отличающаяся от Нины Петровны Хрущевой и Виктории Петровны Брежневой. Горбачев был многословен, выражался очень туманно о необходимости «нового мышления» (ударение на «ы»), о «перестройке», о «гласности», об «ускорении», «об общеевропейском доме» и почему-то о новом Союзном договоре.

СССР был создан 30 декабря 1922 года путём объединения РСФСР, УССР, БССР и ЗСФСР. С тех пор были приняты три Конституции, менялось число Союзных Республик, была создана межнациональная общность – советский народ, которая самым ярким образом проявилась в совместной героической борьбе во время ВОВ, и вопрос о Союзном договоре никогда на моей памяти не стоял. Смысл этой возни вокруг Договора стал ясен только в 1990 году при распаде СССР.

Он говорил еще «процесс пошел», «начать», «кто из ху» и в ущерб русскому языку обожал словечки из философского лексикона типа «парадигма», «императив», «консенсус», «плюрализм» и т.п. Чувствовалось, что он все-таки бывал в университете. Когда его спросили, в чем же заключается «перестройка», он ответил, что нужно просто хорошо работать, «где сидишь, там и перестраивайся». Содержательная часть в его многочисленных речах на этом заканчивалась! Он просто витал где-то в демократических облаках, речь его была пуста и очень скоро стала темой для эстрадных пародий. Это стало возможно благодаря «гласности», казалось, что можно было говорить и писать все.

На первом же пленуме ЦК, на котором его избрали Генсеком, Горбачев пространно повторил привычные партийные установки о верности, продолжении, всемерном укреплении, дальнейшем улучшении, необходимости, победе и пр. Он обещал за полтора-два года обеспечить в стране небывалый экономический рост и по новой квартире каждой семье к 2000 году.

То же происходило и позже, через три года – на торжественном собрании в Кремлевском дворце Съездов в ноябре 1987 года, посвященном 70-летию Октября. Горбачев вновь повторил, что «КПСС не сомневается в будущем коммунистического движения – носителя альтернативы капитализму… Мы идем к новому миру – миру коммунизма. С этого пути мы не свернем никогда!»

Спустя пять лет, когда крушение Советского Союза стало неизбежным, 22 апреля 1990 года на юбилейном собрании он произнес «Слово о Ленине», в котором опять повторил торжественные обещания продолжать и не отступать.

В начале карьеры Горбачев съездил на поклон и в США, где от Рокфеллера получил 78 миллионов долларов на «поддержание перестройки». За первые два года наметилось некоторое оживление, возросла производительность труда, увеличился прирост ВВП, прибавили промышленность, особенно машиностроение, и сельское хозяйство. Потом все застопорилось, когда требовались планомерные и постоянные усилия.

По словам Лигачева с 1987 года Горбачева стали окружать люди Яковлева – ученые с академическим мышлением, предопределившие коренные политические преобразования в ущерб экономике. Председатель КГБ В.А. Крючков знал о связях Яковлева со спецслужбами Запада, имел «неопровержимые данные об его измене Родине» и об этом представил доклад Горбачеву (20). Горбачев наложил вето на проблему с Яковлевым, а Крючков изменил присяге, но не ослушался начальника. Яковлев стал неуязвим.

«Горбачеву импонировал ореол просвещенного монарха». К сожалению, новое окружение было склонно к сенсациям, преднамеренно искажало действительность и шло на подлог. Так, советник президента СССР по экономическим вопросам академик А.Г. Аганбегян подтверждал мысль об абсурдности плановой системы тем, что в СССР «производится слишком много тракторов, в то время как реальная потребность сельского хозяйства в них в 3-4 раза меньше». Этот сенсационный пример обошел западную прессу и до сих пор широко цитируется в литературе. На деле СССР лишь в 1988 г. достиг максимума в 12 тракторов на 1000 га пашни при норме 120 для Европы (даже в Польше было 77, а в Японии - 440). На вопросы депутатов-аграрников Аганбегян ничего не ответил. Кроме «мифа о тракторах» в массовое сознание был внедрен ряд аналогичных мифов (о стали, об удобрениях, о нерентабельности колхозов, о нитратах и др.), вызывавших публичную истерию.

Через четыре года своего правления Горбачев совершил тихий конституционный переворот: Совет Министров был заменен Кабинетом министров с меньшими правами во главе с В. Павловым, оставшимся в памяти, как зачинщик гиперинфляции, а Верховный Совет – говорильней, телевизионным шоу – Съездом депутатов СССР.

Выборы депутатов на Съезд были на редкость несправедливыми. КПСС теряла власть, в стране проходили многочисленные митинги за отмену позорной статьи 6 Конституции СССР 1977 года о «Руководящей и направляющей силе советского общества, ядре его политической системы – КПСС». Чтобы получить гарантированное большинство, было установлено, что треть состава избиралась в «общественных организациях», к которым относилась и КПСС. Получалось, что в обычных округах на каждый мандат депутата приходилось 230,4 тыс. избирателей, а в «общественных организациях» - 21, 6! При этом некоторые избиратели могли голосовать до десяти раз! В дальнейшем, когда руководящая роль партии была ликвидирована, и пост Генсека мало чего значил, для Горбачева был создан пост Президента СССР с очень широкими полномочиями.

Телевизоры стояли в каждом отделе, народ не работал, а смотрел на баталии на съезде. Власть в стране захватывала охлократия (21), в Москве устраивали митинги экстремистские группировки всех цветов с лидерами в распахнутых шинелях, в западных областях Украины, где мне привелось быть, раскатывали на открытых машинах бандитские рожи с черными знаменами батьки Махно и лозунгами: «Бей москалей!».

Горбачев убрал основных оппонентов, имевших представление о реальной обстановке. Громыко он выпихнул наверх – в Председатели Президиума Верховного Совета. Новые люди в ЦК, по выражению Громыко, были просто «марсианами» – ничего не понимали ни в политике, ни в экономике. Пришедший в МИД Шеварднадзе уже не нуждался в советах ни Громыко, ни экспертов.

Потом уже незадолго перед смертью в 1989 году, видя, к чему привело правление его протеже, Громыко скажет о Горбачеве: «Какой-то звонок, а не мужчина», а по поводу его правления добавит: «Не по Сеньке государева шапка, не по Сеньке!». Громыко, видимо, думал, что Горбачев был просто слаб, он не мог заставить себя поверить в сознательное лицемерие и предательство. Хорошо, что Громыко не дожил до окончательного крушения СССР, чьи интересы он отстаивал всю жизнь, его просто бы хватил кондрашка!

Впоследствии анализируя причины краха СССР, многие близкие к Горбачеву искали причину в свойствах его личности: «властителя слабого и лукавого», большинство же коммунистов считало его просто предателем, достойного уголовного преследования (22).

Ближайший соратник Горбачева Анатолий Лукьянов, Председатель Президиума Верховного Совета СССР, выпускник юридического факультета МГУ, характеризовал его как «типичного комсомольского деятеля, который сам ничего не привык решать. За него? решать всегда должны были коммунисты или работники исполнительного аппарата... Тяжелейшая шинель власти в стране была не по его комсомольским плечам..., он оказался совершенно неспособным к решению тех масштабных проблем, которые накопились к тому времени в Советском Союзе; имея все необходимые полномочия, он ни разу не решился воспользоваться ими на деле». Кстати, о ГКЧПистах, которые старались спасти СССР, но фактически так ничего и не предприняли, также потом говорили: «Все хотели правильно, но – комсомольцы, что с них возьмешь!».

Действительно, после 1987 года необходимо было неотложно решать жизненно важный вопрос о реформировании экономики, нужна была гибкость и децентрализация в принятии решений, а также заинтересованность промышленности в выпуске передовой продукции.

Жесткое директивное планирование сыграло свою исключительно положительную роль в предвоенный период, позволившее в аграрной стране мобилизовать ресурсы и выиграть войну. В царской России при большем промышленном потенциале в Первой мировой войне не удалось сконцентрировать промышленность на военных нуждах, в результате появился жесткий дефицит снарядов, патронов и вооружений. Благодаря директивной экономике СССР удалось реализовать атомный проект, совершить прорыв в ракетной технике и смежных областях, а также добиться паритета с США. Но всеобъемлющее научное планирование, в котором учитывалась бы вся номенклатура товаров и услуг, оказалось неразрешимой математической задачей: рассчитать план исходя из системы линейных уравнений, описывающих экономические связи в стране, оказалось задачей чрезвычайной сложности из-за огромного количества уравнений. Потерпела фиаско и попытка внедрения автоматизированных систем управления различных уровней, но здесь немалую роль сыграл саботаж региональных руководителей, они не могли допустить прозрачности работы предприятий, так как многие из них уже были связаны с зарождающейся теневой экономикой. ЦК пропустило эту опасность.

На практике в Госплане принималось правило пропорционального прироста в процентах от существующего, в котором места для нового просто не существовало! Любое новое направление после тяжелых дебатов приходилось вводить в директивном порядке, нарушая запланированное распределение ресурсов и финансирования. Процедура реализации Решения ЦК КПСС и СМ СССР обычно занимала четыре года! За это время не то, что «поезд уходил», вокзал уже превращался в аэропорт, и билетов на паровоз уже не было. Такая же проблема существовала на начальном этапе войны в 1941 году. Сводки с фронтов доходили до ставки «по команде» настолько медленно, что любые приказы оказывались лишь дезинформирующими бумажками.

Как можно было ввести производство туалетной бумаги для всего населения, когда привычки ее использования у руководителей не было от рождения, и ее производство не планировалось? Естественно возникал дефицит, 10% прироста от нуля – все равно ноль! В советское время счастливчики бегали по улицам, обвешавшись рулонами серой туалетной бумаги, как революционные матросы пулеметными лентами. Возникали самые мрачные предчувствия об эпидемиях, иностранцы шарахались от них, не забывая фиксировать шокирующие кадры. То же касалось любого нового товара массового спроса – колготок, новых лезвий для бритья, эластичных носков, нейлоновых рубашек и пр. Позже Горбачев объяснял свою измену коммунистической идее тем, что вопросы о ширпотребе решались на заседаниях ЦК. А где же они еще могли быть решены при существующем порядке, если Госплан имел право работать только с «приростом от достигнутого», который назывался «темпами развития»? Сделав две усовершенствованные лопаты вместо одной, изготовленной в прошлом году кустарным образом можно было получить темпы развития по лопатам 200%! В «темпах» мы всегда опережали Америку, но экономике это не помогало. Когда на семинарах по Истории КПСС мы старались, как-то прояснить вопрос с «темпами» и с истинным приростом производства, нас осаживали так, что спрашивать больше не хотелось. Госснаб также не отставал – поставлял в принудительном порядке то, что было заказано три-четыре года назад!

Система планирования особенно конфликтовала с научной деятельностью, которой всегда нужно новое и непременно завтра, что в СССР было принципиально невозможно. Центракадемснаб как мог облегчал жизнь, мелочевку – резисторы, популярные микосхемы и т.п. можно было получить в небольших количествах в течение недели, но цифровые высокоточные приборы – были уже проблемой на несколько месяцев.

Для обеспечения нужд обороны, космоса или какой-нибудь крупной задачи всегда требовалось «Постановление ЦК КПСС и СМ СССР», составляемое ВПК (23). Во времена уранового проекта Я.Б. Зельдович имел возможность забрать к себе любой необходимый прибор, установку или станок из любого места, но это были особые времена.

Со временем чутье у чиновников притуплялось, оставался только трепет. Бобровников, например, Председатель Моссовета в начале шестидесятых, партийный выдвиженец из канализационных работников, никак не мог понять, почему ему необходимо какому-то Королеву, пусть даже академику, строить собственный особняк на выделенном участке недалеко от ВДНХ. «Ну, дадим ему, наконец, сдвоенную квартиру в стандартном доме!» Только грозный окрик с самого верха: «Бобровниковых у меня много, а Королев – один!» принудил его действовать оперативно. Впрочем, в России гладкость чиновничьих мозгов характерна для любых времен. Примерно так же говорил Александр III: когда его старались как-то настроить против Чайковского, он ответил: «Чиновников, графов и князей у меня много, а Чайковский – один!».

Горбачев не смог понять масштабы и сущность экономических проблем, тем более найти адекватное решение, он не был ни Сталиным, ни Жуковым. Действительно, ситуация была ему не по плечу. Он считал, что «плановая экономика не позволяла реализовать потенциал, которым обладали народы социалистического лагеря», и выбрал наиболее примитивный путь: «А ну ее к …! Пусть другие решают». Он стал заискивать перед наиболее амбициозными экономистами, поддерживаемыми агентами влияния или просто являющимися агентами. Была возможность создать «социализм с человеческим лицом», но как использовать опыт и достижения социализма в других странах было ему неясно, хотя впоследствии он старательно выдавал себя за социал-демократа.

Горбачев не жаловал ни гражданских, ни военных специалистов, предпочитал кулуары. Новые люди, называемые впоследствии «младореформаторами», сладко говорили, что, есть механизм, который все согласует автоматически: это – свободный рынок! Всегда была мечта о панацеи или об «астролябии, которая сама все может». Увы! Они, по-видимому, были плохими студентами, пропускали занятия по курсу «политическая экономия капитализма». Они забыли про «картельный сговор», про «монополии» и другие прелести дикого рынка, которые мы изучили впоследствии на собственной шкуре, забыли, что единственной целью его участников – является максимальная прибыль, получаемая в конкурентной борьбе, в нем нет места ни «гуманизму», ни «заботе об экологии», ни «гармоническому удовлетворению потребностей населения». Хорошо только то, что хорошо продается.

Для «вхождения в рынок» были разработаны две программы – программа Председателя СМ СССР Н.И.Рыжкова и так называемая программа «500 дней», принципиально отличающиеся отношением к частной собственности и последствиями для населения. Программа Рыжкова предполагала медленный переход к регулируемому рынку и реальным ценам при сохранении всех социальных достижений социализма с частичным вводом коллективной собственности на мелкие предприятия в пределах 10% и с сохранением общественной собственности на природные ресурсы и крупные средства производства – новый НЭП.

Мировой опыт использования «шоковой терапии» в экономике отрицателен, она была более или менее успешной только в двух странах – Германии в 1947 – 48 годах и Великобритании при реформах Маргарет Тэтчер, в этих странах была к тому времени надежная и обкатанная правовая система. В Аргентине, Боливии, Венесуэле, Перу и Чили «шоковая терапия» привела к катастрофическим результатам (20000% инфляции).

Горбачев очень удивился, когда оказалось, что сковородки, изготовленные на оборонном заводе, будут очень дороги. Сокращая вооружения, советники Горбачева предлагали использовать ненужные танки в качестве тракторов для сельского хозяйства!

Программа «500 дней» была полным отказом от Программы КПСС, о чем Горбачева прямо спрашивали на Пленумах ЦК: «Будем ли менять «Ударников коммунистического труда» на «Ударников капиталистического труда» или как»?

Горбачев лавировал, постоянно менял экономических советников, не хотел занять определенную позицию в ожесточенных спорах сторон, когда нужно было принять хоть какое-нибудь решение, тянул, предлагал сторонам «мириться» и разработать некий совместный вариант принципиально различающихся программ. Возможно, он просто умело скрывал свои тайные, далеко идущие замыслы, во всяком случае, время было упущено, и экономика под ударами других роковых решений с катастрофическими последствиями рухнула. Нарушились экономические связи, налоги не поступали в казну, многие предприятия остановились, рабочие остались без зарплаты, впервые в СССР начались массовые забастовки. По совету Тэтчер стали закрываться шахты, в результате голодающие шахтеры стучали касками по Белому дому (24). Голодающей интеллигенции стучать было нечем: начался массовый исход на запад тренеров, спортсменов, ученых, специалистов и любых трудоспособных людей, что и сейчас волнует начальство чисто формально. По данным Госкомстата только из России выехало 993 тысячи человек.

Выход Горбачев видел в займах, он не раз пытался получить на Западе кредит в 20 миллиардов долларов, но все было бесполезно. Двуликие американцы умело подсекли его, требуя предварительного выполнения все новых политических уступок. За шесть лет правления Горбачев нанес стране беспрецедентный урон: золотой запас России сократился в 11 раз, а внешний долг – возрос в 6 раз! Такого не было никогда ни с одной страной в мире.

В США в июле 1957 года был принят действующий и поныне закон Public Law 86-90 «О порабощенных нациях» - о тех, кого «путем прямой или косвенной агрессии Россия лишила национальной независимости». К ним относятся более двадцати субъектов, среди которых: «Идель-Урал», «Казакия» (Cossackia),, страны Балтии, Куба, Северная Корея, КНР, Польша, Венгрия, Литва, Украина, Чехословакия, Латвия, Эстония, Белоруссия, Румыния, Восточная Германия, Болгария, Армения, Азербайджан, Грузия, Албания, Тибет, Туркестан, Северный Вьетнам и др. В законе говорится: «С 1918 года империалистическая политика русского коммунизма привела к созданию обширной империи, которая представляет собой зловещую угрозу безопасности Соединенных Штатов и всех свободных народов мира», а в «США народы видят цитадель человеческой свободы». Для «привлечения внимания общественности» в США до сих пор (2010 г.!) в третью неделю июля проводится Неделя Порабощенных народов (Captive Nations Week). Общественные мероприятия, конечно, - полбеды, но Закон создает правовую основу для вмешательства США во внутренние дела России, что США делают постоянно, в частности, США никогда не признавали вхождения в СССР Балтийских республик.

По мнению моих американских знакомых треть американцев хотели бы видеть Россию в пределах Великого княжества времен Ивана III.

Джордж Буш требовал от Горбачева «отпустить прибалтов», не применять силу в республиках и в странах СЭВ, обеспечить свободный выезд евреев («поправка Джексона–Вэника») и др. На словах он «не вмешивался», был за сохранение СССР, но в это же время в действительности против СССР и стран СЭВ ЦРУ проводило диверсии и тайные операции. Летом 1982 года на газопроводе Уренгой - Сургут - Челябинск произошел организованный ЦРУ взрыв, в Прибалтике, в Союзных Республиках и в странах СЭВ проводились крупномасштабные операции по дестабилизации положения. В Польше, например, на поддержку «польского эксперимента» основная часть средств шла через католическую церковь. В разговоре Буша с Бейкером было сказано, что «следует подвергнуть Советы китайской пытке капающей водой. Мы будем им непрестанно твердить – кап, кап, кап, пока они не выполнят все, что от них требуется», «Настало время торжества идеи свободы в Восточной Европе!» и «Правда, было бы здорово, если бы Советская империя распалась?».

Конечно, ожидать какой-либо «любви», «взаимопонимания» или опираться на личную договоренность, не зафиксированную на бумаге документами – в высшей степени наивно, все руководствуются исключительно геополитическими интересами своих стран, но Горбачев, возвращаясь из очередного вояжа, всегда подчеркивал, что у него установились «эмоциональные контакты», это выдавалось за крупный внешнеполитический успех. Как оказалось в дальнейшем, контакты для страны они ничего не стоили, но приносили автору немалые гонорары. За публичное выступление в Пекине Горбачев получил 100000 долларов, синхронный переводчик – $1000 (25).

Начиная с 1987 года из-за экономических новаций Горбачева, приведших к нарушению связей и расстройству финансовой системы, быстро нарастал кризис. Председатель СМ СССР Н.И. Рыжков постоянно предупреждал, что отсутствие принципиальных решений сковывает деятельность СМ, порождает центробежные тенденции. Дефицит нарастал, на полках супермаркетов стало пусто. Народ дежурил у пустых прилавков, а когда «выбрасывали товар», безумная толпа расхватывала все в несколько минут. На предприятиях, чтобы избежать недовольства, продукты распределялись в виде заказов.

В своих воспоминаниях Рыжков писал, что были случаи саботажа: в портах стояли транспорты с продуктами, но разгружать их было некому: грузчикам специально платили, чтобы они не работали. Кто платил за саботаж – правительство не выяснило.

Дефицит был во всем, народ «отоваривался, доставал или получал». В отделе мы постоянно что-нибудь разыгрывали – набор кастрюль, книги, фотоаппарат, простую стиральную машину, которые мы получали по распределению, в магазинах этого не было.

Несмотря ни на что Горбачев продолжал свою демагогию. Он любил выходить из своего лимузина к массам, обменивался рукопожатиями, утверждая, что «процесс пошел» или «мы подошли к консенсусу», доверчивый доброжелательный народ все еще надеялся.

Под влиянием Соломенцева, Лигачёва и своей жены Горбачев начал в 1985 году антиалкогольную компанию, которая из-за ошибок привела к неприемлемым результатам: они были положительны только на начальном этапе.

Алкоголизация населения всегда была проблемой для СССР, необходимость ее решения была обозначена Андроповым. Американский опыт тридцатых годов ясно показывал, что категорическое запрещение алкогольных напитков через несколько лет приводит к криминализации рынка.

Кампания началась с ограничения времени и мест продажи водки, количества бутылок, отпускаемых в одни руки и организации на предприятиях «Обществ трезвости», в которые требовалось вступать в обязательном порядке. При дефиците алкоголя изобретательный народ стал экспериментировать: использовали политуру, одеколоны, промышленный клей БФ-2, медицинские настойки, технические растворы. Очень быстро были изобретены простые методы сепарации из подручных средств. В клей добавляли воду с солью и интенсивно перемешивали раствор палкой, на которой «наматывалась» клеевая основа, спиртосодержащие растворы на морозе лили по железному лому, и все примести вымерзали на нем. Молодежь стала нюхать клей «Момент», засовывая голову в полиэтиленовый мешок с клеем. Чтобы получить «кайф» некоторые стали к пиву добавлять дихлофос (26). «Процесс пошел», бюджет недосчитался 20 миллиардов.

Вместо плавного вытеснения крепкого алкоголя более слабыми напитками последовали запрещения и искоренения: повсеместно вырубались виноградники, в том числе и уникальные. Начались перебои с сахаром и дрожжами, водка продавалась в специальных отделах через стальные решетки. Чтобы избежать увечий к магазинам, торгующим водкой, привлекалась милиция. Вечером или ночью водку можно было купить у таксистов или у спекулянтов, ее стали продавать в заказах, «простой народ» повсеместно гнал самогон, умельцы в массовых количествах изготавливали перегонные аппараты.

Компания, несомненно, на начальном этапе дала положительные результаты: снизилась преступность, повысилась рождаемость, увеличилась продолжительность жизни, но методы ее проведения вызвали широкое недовольство. Власти не хватило ни умения, ни воли довести дело до конца, под давлением негативных настроений и по экономическим причинам через три года компания была свернута, стремительно развилась наркомания. Позже Горбачев признал, что «для лиц, широко вовлечённых в теневую экономику, и партийно-хозяйственной элиты алкоголь по-прежнему был доступен без ограничений» и «из-за допущенных ошибок хорошее большое дело закончилось бесславно» со всеми негативными последствиями: самогоноварением, мафией, наркоманией, токсикоманией.

Под влиянием советников Горбачев принял несколько законов, имевших роковые последствия для экономики и централизованного управления.

Одной из ошибок с разрушительными последствиями было принятие закона о кооперативах.

В советской экономике существовали две независимые области, использующие наличные и безналичные деньги. Советские деньги никак не были связаны ни с международными ценами, ни с валютой. Чтобы избежать инфляции в условиях постоянного товарного дефицита, количество наличности всегда жестко ограничивалось и определялось массой товаров и услуг. В договорах статьи на заработную плату рассчитывались, исходя из принятых нормативов, перевести безналичные деньги в наличные иначе, чем как по статье о зарплате, было невозможно. Сами зарплаты жестко ограничивались, сколько ни работай, заработать легальным образом, сколько хотелось – было нельзя. В торговле, в эстрадных кругах и в теневой экономике использовался «черный нал».

Согласно Закону о кооперативах ликвидировалась разница между наличными и безналичными деньгами. Сразу появилась масса организаций, которые заключали любые договоры и обналичивали деньги. Были разработаны схемы, при которых сумма выплачиваемых наличных, могла быть больше суммы договора: «Обналичу под 110%». Оказалось, что кооперативы очень удобны для «цеховиков» (27), которым надо было легализовать «черный нал» любым способом, они могли бы платить и больше. Кооперативщики стали получать миллионные зарплаты, Артем Тарасов с шумным скандалом заплатил партвзносы в размере одного миллиона рублей.

Еще одной популярной схемой получения денег из ничего была организация кооператива руководством завода. Завод сбывал свою продукцию по государственным ценам своему же кооперативу, который, пользуясь возможностью устанавливать любые цены без согласования с Госпланом, получал всю прибыль.

Кооперативы, получив доступ к внешнеэкономической деятельности, продавали за рубеж сырье, алюминий, цветные металлы, телевизоры – все, что продавалось, получая за один вложенный рубль пятьдесят долларов. Чтобы начать такое дело, нужен был начальный капитал, всегда подпольный, в основном на взятки и разрешения, все нынешние богатые всегда скрывают происхождение именно своего первого миллиона.

Я не могу сказать, насколько сознательно действовал Горбачев, но оказалась легализованной не только вся теневая экономика, но и криминальные структуры на ней произрастающие. Мафия вышла на свет и стала рваться к власти. Обналиченная масса денег хлынула на рынок и обрушила его, товаров не стало, полки были пусты в буквальном смысле. Распределение продукты питания и товаров стало происходить по талонам (карточкам), как во время войны.

В этот год я ездил в двухдневную турпоездку в Пушкинские Горы, мы ночевали в Невеле. Я зашел в местную булочную, купить что-нибудь, и был просто поражен увиденным. На полках – ни сухарика, только крошки, а посредине зала – грустная продавщица на стуле в ожидании конца работы, хлеба не ожидалось.

Единственным положительным результатом нового курса Горбачева была «гласность», приведшая на первых порах к некоторому послаблению на идеологическом фронте. В 1986 году два крупных партийных издания – газета «Московские Новости», орган МГК КПСС, и журнал «Огонек», орган ЦК КПСС, как была напечатано в заголовках, под руководством новых главных редакторов коренным образом изменили свою ориентацию. Кто давал деньги на издания – неизвестно, учредителями газеты считались Егор Яковлев, Юрий Черниченко, Александр Гельман и Юрий Левада, а главным редактором «Огонька» стал Коротич, которого из Киева в Москву перетащил Лигачев. Тираж «Огонька» с 1,5 млн. вырос до 4,5 млн., газету «Московские Новости» вешали на стендах на Пушкинской площади около редакции, для чтения свежих номеров собирались толпы.

В начале стали печатать произведения, запрещенные цензурой, в том числе и «самиздат», за который еще совсем недавно давали сроки. Интеллигенция получила доступ ко многим столпам мировой философии, в том числе и к работам русских религиозных деятелей. Через некоторое время подборка материалов изменилась, «журналюги» (28) дорвались, оправдывая свои действия «свободой слова» и тем, что народ «должен знать правду». Новостями считались только, аварии, катастрофы, криминальные происшествия; позитивных новостей в выпусках не стало. Оказалось, что тайфуны и землетрясения свирепствовали (да и сейчас тоже действуют) в каждом городе, а насильники и убийцы – в каждом подъезде. Стали продаваться газовые баллончики, электрошокеры, без стальной двери люди чувствовали просто живущими на улице. У пожилых людей, привыкших безоговорочно верить прессе, стали развиваться фобии, они просто боялись выходить на улицу! Появились так называемые «крутые» в малиновых пиджаках.

Возникли якобы частные издательства, первой продукцией которых была порнография, эротика и обсценная литература. В Ленинграде организовали общество гомосексуалистов имени П.И.Чайковского. Открылись многочисленные видеосалоны, работающие почти круглые сутки, в которых крутили жесткое порно. Были напечатаны иллюстрированные сочинения Ивана Баркова, словари по обсценной и тюремной лексике. В табачных киосках стали широко продаваться фаллоимитаторы. На сцене театра «Наш дом» при МГУ Марка Розовского была поставлена пьеса о психиатрической больнице, в которой весь текст состоял из обсценной лексики, вылетавший их уст юных студенток. Розовский, вероятно, получал от этого особое удовольствие. Я попал на спектакль со своей юной племянницей Соней и просто не знал, куда деваться, пока мы выбирались по ногам из зала. Все это походило на то, что детишкам, наконец, разрешили ругаться матом не только в туалетах, но Розовский ребенком не был.

В «Огоньке» эффектно подавали жаренные материалы обо всех неприглядных художествах правящей верхушки советского прошлого, об ошибках и репрессиях, начиная с Ленина, об ужасах сталинизма и Гулага, о самодурстве Хрущева. Наряду с правдивыми фактами авторы часто умело подсовывали откровенную и продуманную ложь, обливали грязью героическое прошлое, начиная с Александра Невского, Ивана Грозного, Петра Первого и Екатерины Великой. Досталось всем Героям Советского Союза – Курчатову, Зое Космодемьянской, Краснодонцам, Георгию Жукову. Атомный проект, как и многие советские достижения, был объявлен исключительным достижением разведки.

В экономике пропагандировали эффективность частных мелких хозяйств, это был прямой подлог, авторы скрывали, что западные фермы – высоко механизированные хозяйства, где просто нет ручного труда, и фермой, с производительностью нашего среднего колхоза, могли управлять всего два-три человека! Когда в массовом порядке стали разрушаться крупные и высокорентабельные колхозы и совхозы, понимающие американцы крутили пальцем у виска: «Те, кто хочет расчленить крупные хозяйства на мелкие, видимо, не в порядке. Во всем мире, и у нас в Америке тоже, идет быстрый процесс концентрации, укрупнения фермерских хозяйств. Только крупные хозяйства могут по-настоящему использовать новые дорогостоящие достижения аграрной науки и техники». Совершенно очевидно, что выполнялся заказ по разрушению сельского хозяйства.

Печатали также заказные статьи о новых персонах. Я помню, как полжурнала было посвящено «министру Шеварднадзе», высочайшему уровню его образования и интеллекта, исключительным душевным качествам и его восхитительному семейству. Автор умалчивал, что у Шеварднадзе за плечами – медицинский техникум и курс кутаисского пединститута, который он окончил в тридцать один год, будучи в это время Первым секретарем ЦК ЛКСМ (29) Грузии. Ясно, чего стоил его диплом. Вместе с тем «Огонек» заново открыл многих некогда запрещенных писателей и поэтов.

Газета для интеллигенции «Советская Культура» напечатала серию статей о «нелепости государственной монополии в производстве и распределении», центральный партийный орган – газета «Правда» опубликовала ряд идеологических материалов о приоритете интересов личности и отрицании классовых противоречий, а «Известия» - о том, что «Запад был прав в том, что СССР представлял угрозу миру». Это была циничная и хорошо оплаченная ложь. Никто и никогда не пострадал от войны так, как Россия, единственной целью всегда было только надежно защититься от внешней угрозы. У «творческой» интеллигенции вошло в моду очернительство, все, что ни делалось – употребление гектопаскалей вместо мм.р.ст., переход на летнее время и т.п. – было плохо или ужасно, стало модным говорить «в этой стране», патриоты стали консерваторами.

Настал «разгул демократии», общество активно разогревалось и распадалось на враждебные лагеря, самым опасным было возникновение экстремизма и национализма. Оказалось, что в многонациональном государстве, где дружба между народами считалась вечной святыней, людей могут убивать только за то, что они другой национальности.

На территории СССР, особенно по окраинам вспыхнуло несколько межнациональных конфликтов, отличавшихся особой жестокостью и зверствами. Демократическая пресса, ставшая еще более послушной, замалчивала происходившее, драгоценное время упускалось. Когда же проблема становилась достоянием гласности, Горбачев во всех случаях делал вид, что он «ни при чем», «не знал», «не сообщили», подставлял армию, МВД или КГБ. Ложь Горбачева и Шеварднадзе были очевидны, при освещении событий демократические СМИ шли на подлог.

Первым проявлением межнациональной напряжённости стали события в Казахстане.

В декабре 1986 года в Алма-Ате состоялась демонстрация протеста после того, как Москва пыталась навязать на пост Первого секретаря ЦК КП Казахской ССР своего человека – Колбина, бывшего первого секретаря Ульяновского обкома КПСС и не имевшего к Казахстану никакого отношения. Эта демонстрация была подавлена внутренними войсками, некоторые её участники «пропали без вести», либо попали в тюремное заключение.

Особой жестокостью отличался начавшийся в 1988 году конфликт в Карабахе (30)(НКАО) – армянском анклаве на территории Азербайджана. Подробности этих событий мне сообщил мой сотрудник, его отец погиб в Баку во время погромов с 13 по 20 января 1990 г., другие его ближайшие родственники эмигрировали из СССР.

С объявлением «перестройки» армянское население Карабаха стало предпринимать активные легальные меры для присоединения к Армении, проводились многочисленные митинги. Москва была против. В ответ на армянские действия заведующий отделом ЦК КП Азербайджана Асадов заявил на заседании партактива НКАО, что «сто тысяч азербайджанцев готовы ворваться в Карабах и устроить бойню». Азербайджанские радикалы двинулись на Карабах, но были остановлены внутренними войсками, при столкновении были убиты «два молодых азербайджанца», о чем 22 февраля по центральному телевидению сообщил Заместитель Генерального прокурора СССР Катусев. Это неосмотрительное заявление, по факту которого было возбуждено следствие, сработало, как спусковой крючок, начались организованные погромы в Сумгаите при молчаливом согласии милиции и властей.

«Первыми жителями Сумгаита были самые низы советского общества – зэки, выпущенные из лагерей; азербайджанцы, покинувшие Армению, куда стали в массовом порядке возвращаться армяне-репатрианты. Сумгаит – город «химиков» (31), в нем проживало около 250 тысяч человек, армянское население было немногочисленно, всего 14 тысяч, проживало некомпактно, было незащищено. Население города стремительно росло, остро ощущалась нехватка жилья. Рабочие ютились в перенаселенных общежитиях. Средний возраст горожан составлял двадцать пять лет, причем каждый пятый житель Сумгаита имел судимость (32)».

После выступления Катусева в Сумгаите сразу появились лозунги: «Смерть армянам! Горбачев за нас!», подогрело положение ложные слухи об убийствах азербайджанцев в Нагорном Карабахе. На заводах металлоконструкций и железобетонных изделий в массовом порядке изготавливались заточки, ножи и дубинки из арматуры, в городе составлялись списки адресов, где проживали армянские семьи. В эти дни в Баку находился кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС Демичев, специально прилетевший для успокоения обстановки. В день погрома он посетил музей ковров в Баку, затем для него устроили обед в караван-сарае. Роль миротворца на этом закончилась.

На следующий день, 27 февраля, в Сумгаите на площади Ленина собрались тысячи азербайджанцев, многие прибыли вполне организованно и с ведома руководства предприятий и учреждений.

С зажигательной речью перед собравшимися выступил азербайджанский поэт Хыдыр Аловлу. Многочисленные выступающие, среди которых были известные в городе люди, призывали к «наказанию армян за Карабах, за азербайджанских беженцев и мучеников из Кафана», требовали применения к армянам жёстких мер - «убивать и гнать их из Сумгаита, из Азербайджана вообще». В конце практически каждого выступления звучал призыв - «Смерть армянам!». «На митинге открыто формировалась атмосфера массового психоза и истерии, в которой люди должны были ощутить себя мстителями за якобы погибших соотечественников в Армении и Нагорном Карабахе. С трибун взывали к долгу мусульман сплотиться в войне с неверными. Страсти накалились до предела, обстановка вышла из-под оперативного контроля».

К вечеру 27 февраля выступления переросли в насильственные действия. В городе действовали провокаторы и организаторы, после погрома рабочие говорили «о странных, нездешнего вида молодых мужчинах, которые заводили толпу». Были перегорожены камнями выезды из города, все машины досматривались, выискивали армян. Сотни азербайджанцев, распалённые митинговыми призывами, подогретые спиртными напитками, которые раздавались бесплатно с грузовиков (эти факты установлены следствием), беспрепятственно приступили к погромам квартир армян, их массовым избиениям, убийствам, которые длились до поздней ночи. Государственные, партийные и правоохранительные органы города и республики на беспрецедентные беспорядки в городе не отреагировали. Сумгаит полностью перешёл во власть погромщиков.

28 февраля число погромщиков, воодушевлённых безнаказанностью, выросло ещё больше. Многие из них уже были вооружены металлическими прутьями, топорами, молотками, другими подручными средствами: «Погромщики, разбившись на группы по несколько десятков человек, врывались в армянские квартиры, намеченные заранее. Людей убивали в их же домах, но чаще выводили на улицы или во двор для публичного глумления над ними. Редко кому пришлось погибнуть сразу от удара топора или ножа. Большинство ждали мучительные издевательства. Избивали до потери сознания, обливали бензином и сжигали заживо. Нередки были случаи группового изнасилования женщин и девушек, часто насилие происходило на глазах близких, после чего их убивали. Не жалели ни стариков, ни детей». Бензин погромщикам разливали в принесенные ими бутылки непосредственно из бензовоза, курсировавшего по городу и заезжавшего во дворы.

Погромщики соблюдали определенную обрядовость, были одеты во все черное (праздничная одежда на Востоке), некоторые были в белых рубашках с галстуками. Свидетели показывали, что «погромщиков интересовали не только убийства и изнасилования, они грабили и веселились. Играли на пианино, ну просто музыканты! …девушку вели голую… Голую ее вели, били, а вся толпа… Там столб был фонарный: около столба ее остановили, сделали круг, начали петь «Джип, джип, джуджялярым» (детская песенка «Цип-цип, мои цыплятки») и хлопать, чтобы она танцевала. Они хлопают, она танцует, а они смеются, потом ее забили».

В Сумгаит через два дня были введены курсанты МВД, патронов и приказа прекратить насилие у них не было. В ходе операции по наведению порядка телесные повреждения различной степени тяжести получили 276 военнослужащих.

Горбачев был в курсе событий, в 1994 году были рассекречены рабочие материалы заседания Политбюро, проходившее 29 февраля 1988 г.

На заседании министр обороны Язов сказал: «Двум женщинам груди вырезали, одной голову отрезали, а с девочки кожу сняли. Вот такая дикость. Некоторые курсанты в обморок падали после того, как увидели это».

При обсуждении необходимых мер Горбачев, в частности, сказал: «Патроны отдельно… Главное, надо сейчас немедленно включить в борьбу с нарушителями общественного порядка рабочий класс, людей, дружинников. Это, я вам скажу, останавливает всякое хулиганье и экстремистов. Это очень важно. Военные вызывают обозление». Всеми силами Горбачев стремился доказать (себе?), что беспорядки не являются геноцидом армянского населения, а – дело рук отдельных криминальных элементов.

С этих позиций в дальнейшем действовала и Прокуратура, и суды.

На том же совещании о национальной политике и предстоящем Пленуме Горбачев сказал: «Решит Пленум. Совещание что-то подскажет. Это огромнейший, государственной важности вопрос… У нас есть что на этот Пленум принести. Завоевания у нас в национальной сфере колоссальные. Они перевешивают все. Это база, на которой можно снять острые вопросы, используя наш этап перестройки, демократизации».

В действительности, события в Сумгаите были похоронным колоколом по советскому интернационализму. Оценка событий, характер расследования никак не устраивал Армению, после событий она одной из первых вышла из состава СССР.

Положение стало нормализоваться, после того как в Сумгаит ввели подразделения морской пехоты из Каспийска. «Было распоряжение представителя ЦК КП Азербайджана Ганифаева сжечь и засыпать землей все разгромленные вещи. Так и сделали, причем очень оперативно. На следующее утро из горисполкома в квартал 41а прислали ремонтно-строительные части, и те убрали трупы и все разрушенное…». Все ожидали суровой и справедливой реакции со стороны Москвы, но она была обратной.

Органам печати поступили директивы из ЦК КПСС не публиковать статьи о событиях в Сумгаите. 1 марта 1988 года на внутренней полосе «Известий» под одним из очередных стандартных материалов появилось небольшое сообщение ТАСС, в котором говорилось, что «28 февраля в Сумгаите (Азербайджанская ССР) группа хулиганствующих элементов спровоцировала беспорядки. Имели место случаи бесчинства и насилия...» и только.

Дело о погроме в Сумгаите было раздроблено на отдельные, не связанные между собой эпизоды (93 дела), случайно совпавшие во времени. В январе 1989 г. городской суд Сумгаита приговорил одного из организаторов резни Алиева, который также участвовал во многих преступлениях, к 3 годам лишения свободы, вскоре большинство осужденных вышли на свободу, они были окружены ореолом национальных героев Азербайджана. Уже в ноябре 1988-го года, на стотысячных митингах в Баку демонстранты носили портреты сумгаитских убийц Ахмедова, Исмаилова, Джафарова и В.И.Ленина (!) с лозунгами «Да здравствуют герои Сумгаита!».

Горбачев на Пленуме ЦК КПСС 20 сентября 1989 года заявил: «Мы смогли выйти на принятие платформы партии по национальному вопросу, которая представляет новое слово в вопросах национальной политики и оплодотворяет политику перестройки на таком жизненно важном участке, каким являются межнациональные отношения».

Впоследствии руководством Азербайджана выдвинули легенду, что погромы в Сумгаите были организованы самими армянами (!) для дискредитации «интернационального Азербайджана».

Как сказал Федор Тютчев:

«Опять Восток дымится свежей кровью.
Опять резня. Повсюду вой и плач.
И снова прав пирующий палач.
А жертва предана злословью»

После «Сумгаита» начался массовый исход армян с территории Азербайджана в Россию и дальнее зарубежье. Когда армян в Баку осталось всего 20 тысяч, там также возникли кровавые погромы. Безнаказанность «Сумгаита» аукнулась в Фергане, Оше, Новом Узене… и снова в Кировабаде, Мингечауре, городах и районах АзССР. «Сумгаит» дал «зеленый свет» новым беспрецедентным преступлениям против гражданских жителей.

В 1989 году Верховный Совет Армянской ССР объявил о присоединении Нагорного Карабаха, в ответ Азербайджанская ССР начала блокаду области. В апреле 1991 года между двумя советскими республиками фактически началась война.

Сепаратистские демонстрации и митинги прошли в Тбилиси, Душанбе, Вильнюсе и Риге. Во всех случаях Горбачев заявлял, что он был «не в курсе» или был в гостях у Тэтчер.

«События в Тбилиси» возникли вследствие заявления руководства Абхазии в марте 1989 года о выходе из состава Грузии. В ответ в Грузии «были созданы «Легион грузинских соколов» и отряды из бывших воинов-афганцев, спортсменов и физически крепких мужчин. Они вооружались металлическими прутьями, цепями, а также огнестрельным оружием». 6 апреля на площади Руставели перед зданием правительства начался бессрочный антиабхазский митинг, в котором участвовало более 10000 человек. Его организовали крайне правые националисты – Гамсахурдия и другие. В толпе появились лозунги: «Долой коммунистический режим!», «Долой русский империализм!», «СССР — тюрьма народов!», «Долой Советскую власть!». На заседании Политбюро было решено взять под охрану основные государственные объекты и вытеснить митингующих с площади силами полка ВДВ (440 чел), подразделением ОМОНА (140 чел) и курсантами МВД (450 чел). Операция началась в 04:05 ночи и завершилось в 04:21. Когда митингующие покидали площадь, оказалось, что почти все выходы были перекрыты автотранспортом, пути эвакуации были резко ограничены, в результате возникла паника и массовая давка, в которой погибло 16 человек. Националисты, собравшие глухой ночью в опасном месте неуправляемую толпу, в которой были беременные женщины, вины за собой не чувствовали.

Ничто не приносит столько дивидендов, как невинная кровь, политические проходимцы в 90-х годах умело использовали это, возбуждали массовую истерию и добивались своего, это было повсеместно.

Люди, пришедшие впоследствии к власти в России и Грузии, выдвинули версию об избиении толпы десантниками с помощью «саперных лопаток». Анатолий Собчак, один из лидеров перестройки, заявил: «Десантники взялись за саперные лопатки... При этом надо иметь в виду, что это не простые десантники, а часть, которая месяц назад вышла из Афганистана... Считаю происшедшее в Тбилиси преступлением против человечности». Кампанию саперных лопаток активно раздувала «демократическое крыло» Съезда народных депутатов СССР, демократическая пресса и министр Шеварднадзе.

Генерал КГБ Филипп Бобков, начальник 5-го Управления (защита конституционного строя), сказал Шеварднадзе, что «применение лопаток десантниками – заблуждение» (33).

«- Какое заблуждение? Вот люди говорят.
- Хорошо, тогда покажем кинофильм, который снят на площади во время этой давки.
- Какой кинофильм? А кто вам дал право снимать?
Я ответил, что это – наша обязанность документировать такого рода события».

Тем не менее, версию лопаток огласила комиссия Собчака на Съезде, эта ложь до сих пор продолжает кочевать в прессе. События в Тбилиси были использованы также для дальнейшего ослабления армии – солдатам было разрешено не подчиняться приказам, если они противоречат их моральным принципам. Каким развалом и разложением армии это кончилось в марте 1917 года – хорошо известно из военных мемуаров (34).

В 1990 году произошли беспорядки в Ферганской долине, в которой компактно проживали несколько среднеазиатских национальностей («Ошская резня»). Решение о реабилитации депортированных Сталиным народов привело к нарастанию напряжённости в ряде регионов, в частности, в Крыму – между вернувшимися крымскими татарами и русскими, в Пригородном районе Северной Осетии – между осетинами и вернувшимися ингушами.

За время недолгого правления Горбачева страна перенесла немало тяжких испытаний, «побед» было немного.

В области «покорения космоса» единственным достижением СССР в этот период стал полет космического корабля «Буран», это были результаты прошлых усилий, к которым Горбачев отношения не имел. Он закрыл эту программу.

В 1975 году США реализовали космическую программу «шаттл», которая позволяла выводить на орбиту до 820 тонн в год. Таких объемов грузов для космических программ гражданского назначения не намечалось, так что было ясно, что «шаттл» создавался для другого, это очень беспокоило. Расчеты, проведенные в ИПМ АН СССР, показали, что с борта шаттла возможно поразить любую точку СССР при минимальном времени подлета, даже не входя в зону действия ПВО. Во время одного из первых полетов корабль прошел над Кремлем, что шокировало военных, защиты от такого рода оружия тогда не было. Вскоре выяснилось, что американцы затевают «Стратегическую оборонную инициативу» (СОИ), предназначенную для перехвата ядерных ракет и боеголовок на активных фазах траекторий, что нарушало хрупкий баланс сил. С помощью шаттлов предполагалось разместить в космосе новые виды вооружения – платформы с мощными лазерами, «пучковым оружием», способным быстро находить цели и на большом расстоянии поражать боевые головки, ракеты и военные спутники противника.

В ответ на угрозу СССР начал реализацию собственного проекта космической системы «Энергия – Буран», которая получалась по объективным причинам и тяжелее, и дороже американской. Местом запуска «Бурана» был космодром «Байконур», он находился существенно севернее американской стартовой площадки во Флориде, из-за чего параметры нашей системы – стартовый вес, необходимая тяга возрастали. По стоимости и вовлеченности промышленности в проект система была грандиознее, затратнее и тяжелее для экономики, чем урановый проект сороковых годов. Многие элементы конструкции, в отличие от американского аналога, оказались одноразовыми и утрачивались при запуске. Первый и последний полет корабля «Буран» произошел в 1988 году в автоматическом режиме, он был успешным, но больше не повторялся, все экземпляры кораблей бесславно сгнили или были проданы за рубеж.

В 1986 году в СССР в ста километрах к северу от Киева случилась крупнейшая в истории техногенная катастрофа. 1 мая мы с Кириллом отправились на демонстрацию от нашего института. Был теплый солнечный день, я шел в колонне с самой красивой девушкой нашего института. Кирилл стрелял водой во всех из своего «кольта», он и дочь моей спутницы занимались друг другом, но моя спутница не обращала на меня никакого внимания, что раздражало. Когда мы спускались по Театральному проезду к центру, прибежал наш руководитель с круглыми глазами и сказал, что взорвалась Чернобыльская АЭС. Я не поверил, я был уверен, что это – утка, взрыв реактора просто невозможен, но это оказалось правдой, один из самых мощных реакторов, содержащий 180 тонн топлива был полностью разрушен. Загрязнение – как от чрезвычайно мощной «грязной» бомбы. При этом помимо коротко живущих изотопов в окружающую среду выбрасывались в большом количестве высоко активные изотопы стронция, период полураспада которых десятки тысяч лет! Стронций-90 – особенно опасен, он – аналог кальция и откладывается в костных тканях. Размеры катастрофы просто не поддавались пониманию!

Оказалось, что взрыв был вызван неконтролируемым выделением тепла, произошел он еще 26 апреля в 1 час 30 мин ночи. На станции проводили опыты на пониженной мощности реактора. В результате экспериментов персонал, по незнанию всех деталей процесса и непониманию того, что реально происходит, загнал реактор в режим с положительной обратной связью по энерговыделению, отключив предварительно все системы аварийной защиты! Потом при разборе полетов выяснилось, что, если бы в критической ситуации, в которой оказались операторы, они просто ушли бы с рабочего места ничего не предпринимая, автоматика сама бы остановила реактор, и все бы обошлось.

Аварию тщательно скрывали. Жителей Припяти – города, в котором жили энергетики, эвакуировали только на следующий день, сказав, что через три дня все вернутся. Так они и уехали навсегда в легких платьицах с паспортами, не сняв даже денег в сберкассах. Первого мая в Киеве, в Белоруссии, так же как и в Москве, проводились демонстрации, партийное руководство знало об опасности и своих детей вывезло, не предупредив население. Позже оно объясняло свои действия тем, что «хотело предотвратить панику».

Богородица в который раз простерла над Москвой свой покров: вместо обычного в это время года юго-западного ветра дул восточный: облако покрутилось вокруг станции и не попало на Москву, сместилось на запад, а затем на север в Скандинавию. Самые сильные зоны заражения образовались к западу и северу от станции в относительно пустынных районах Полесья, Белоруссии и Брянской областей. Работники шведской АЭС обнаружили радиоактивное заражение и переполошились – предположили, что у них утечка. После тщательной проверки, поняли, что причиной являются радиоактивные осадки! В Европе и Северной Америке началась паника, только после этого наши СМИ стали сообщать дозированную информацию. Катастрофа в мире была представлена, как свидетельство несостоятельности руководства СССР, советской технологии и преступной халатности, свойственной русским. Началась антирусская кампания. Сейчас выясняется на основе достоверных научных данных, что все было не так уж плохо. Как всегда, мы потерпели поражение в информационной войне.

Мощная система советской цензуры рухнула, в Киеве, на севере Украины, в Белоруссии и Брянской стали принимать экстренные меры. Из города Припять показывали репортажи, снятые с вертолета, о том, как молодые солдатики выбегали в свинцовых накидках на 40 – 60 секунд (они считали про себя до девяносто) на крышу станции собирать щипцами и лопатами высоко активные куски графита. Кинопленка репортеров вся была покрыта белыми пятнами, возникшими в результате бомбардировки пленки быстрыми частицами.

Были и другие крупные катастрофы.

В Арзамасе 4 июня 1988 г. в 300 м от вокзала взорвались три вагона с промышленным гексогеном –121 тонна! Образовалась воронка глубиной 26 м, были уничтожены 11 вагонов, 250 м железнодорожных путей, разрушены вокзал и 185 близлежащих зданий. Локомотив отбросило на 200 метров. Причины взрыва до конца не были выяснены. Заместитель Председателя СМ СССР Г.Г. Ведерников считал, что «истинная же причина взрыва – диверсия. Это подтвердили мне в беседе и Г.М. Ходырев и А.А. Соколов и М.Ф. Балакин и во время прошлогоднего приезда в Арзамас. «Почему же преступление осталось нераскрытым?»- переспросил я каждого из собеседников. Все они показали на самый верх. Тогдашний генеральный секретарь ЦК КПСС М.С. Горбачев не поддержал выводов следственной бригады и приложил руку к тому, чтобы в Арзамасе не узнали всей правды о том, что же в действительности произошло утром 4 июня 1988 г.»

Ровно через год, день в день, 4 июня 1989 г., в Башкирии произошла еще одна крупнейшая железнодорожная катастрофа. В пустынной котловине произошел разрыв трубопровода, операторы для компенсации падения давления увеличили подачу, в результате чего котловина заполнилась сотнями тонн взрывоопасной смеси, взорвавшейся от искрения контактной сети. В зоне объемного взрыва оказались два встречных поезда. Разрушено 350 м пути. Взрывная волна сбросила с полотна 11 вагонов, 7 из которых полностью сгорели. В поездах находились более 1300 человек. Многие погибли, еще больше людей получили ожоги и травмы. В города Аша в 11 километрах были выбиты стекла. Также существовала версия о диверсии.

Еще одним примером отсутствия в руководстве страны людей, способных принимать решения и брать ответственность не себя явился полет девятнадцатилетнего немецкого летчика-любителя из ФРГ Матиаса Руста на легком одномоторном самолете «Цессна» и его беспрепятственная посадка 28 мая 1987 года на Большом Москворецком мосту.

Этот скандальный полет до сих пор остается одним из самых туманных происшествий того времени, имевших для армии самые серьезные и неадекватные по жестокости последствия. Воспоминания Руста могут быть опубликованы только после 2012 года, но вряд ли что-нибудь прояснят.

Фактическая сторона происшествия следующая.

Полет Руста сопровождался массой «случайностей». Взлетев из Хельсинки с объявленным курсом на Гамбург, Руст нырнул с высоты 600 м до 25 м, скрылся с экранов финских радаров и взял курс на юго-восток в сторону Нарвы. Потеряв Руста, финские диспетчеры объявили тревогу, был поднят вертолет, который обнаружил в районе предполагаемой трассы Руста масляное пятно. Было решено, что Руст потерпел аварию, и его самолет утонул. Позже при расследовании обстоятельств полета появление пятна пытались сымитировать, вылив на поверхность моря с самолета канистру масла, но ничего похожего не получилось, так что происхождение пятна осталось неясным.

При подлете к советской границе самолет был обнаружен, но не был сбит, так как его трасса пролегала в пределах коридора международных линий. Средства ПВО в те годы руководствовались строгой директивой «не сбивать пассажирские и легкомоторные самолеты», если даже они нарушают государственную границу. Предположили, что нарушитель или летит с неисправной аппаратурой распознавания, или просто разгильдяй, забывший ее включить. При пересечении границы его встретили истребители и облетели. Все, что было возможно рассмотреть, пролетая мимо на большой скорости, это – то, что самолет «спортивный, белый с синей полосой». О происшествии было тут же доложено наверх, но команды о действиях не последовало.

За четыре года до полета Руста на Дальнем Востоке произошел инцидент, в результате которого советским истребителем был сбит пассажирский «Боинг 747» южнокорейской авиакомпании. Рейс «KAL007», направляясь из района Аляски в Сеул, отклонился от курса в сторону Камчатки, пролетел непосредственно над базой подводных лодок у Петропавловска-Камчатского и над некоторыми другими особо охраняемыми объектами, полет над которыми был запрещен. У Сахалина «Боинг» отклонился от трассы уже на 500 километров.

Как оказалось, у Камчатки в непосредственной близости от корейского Боинга находился американский самолет радиотехнической разведки RC-135, похожий на «Боинг» по размерам и конструкции, так что отметки от них на советских радарах совпадали, а иногда и сливались. При подлете к базе ВМФ для перехвата были подняты шесть перехватчиков, которые обнаружили корейский самолет, производили облеты и другие маневры, оговоренные международными правилами, пытались установить контакт с экипажем для принудительной посадки лайнера, но реакции со стороны корейцев не последовало. Пролетев Камчатку, самолет ушел в сторону Охотского моря, далее на радиолокаторах одна метка следовала вглубь территории СССР, а другая – в пределах международного коридора в Сеул.

В этот период произошел всплеск холодной войны, начавшийся после ввода войск СССР в Афганистан и избрания бывшего киноактера Рональда Рейгана президентом США.

Весной 1982 года две авианосные группы ВМС США обогнули Камчатку и вышли в Охотское море, на берегах которого располагались базы советских подводных лодок. В конце марта 1983 года три авианосца вошли в воды Алеутских островов, где на протяжении трёх недель проводили учения.

В апреле 1983 года шесть самолётов А-7 в районе Малой Курильской гряды вошли в воздушное пространство СССР на глубину от 2 до 30 км над территориальными водами СССР и провели условное бомбометание по территории советского острова Зелёный, сделав несколько заходов для атаки по наземным целям. Командующий ПВО Дальневосточного округа даже приказал не поднимать перехватчики для отражения нападения американских самолетов, чтобы, как он объяснил потом, «не спровоцировать начало Третьей Мировой войны».

Командование ПВО страны постоянно ожидало очередных провокаций со стороны США.

Когда самолет-нарушитель пролетел также над секретной базой «Сокол» на Сахалине, было решено его посадить. Советский истребитель также повторил условные маневры и сделал более двухсот выстрелов, идя параллельным курсом, в результате чего «Боинг» сбросил скорость до минимальной, на которой истребитель сопровождать его уже не мог: он или проскочил бы вперед, или свалился бы в штопор. В результате была дана команда на уничтожение, которая и была выполнена.

По инициативе США на уровне ООН разразился грандиозный международный скандал с отказом принимать советские рейсы, Рейган назвал СССР «империей зла», совершившей «преступление против человечества». Как ни странно, руководство страны, имея все козыри на руках, вместо разоблачения происков, заняло непоследовательную позицию, сначала всё отрицая – «самолет удалился в сторону моря», а потом постепенно признало факт уничтожения лайнера. Была проведена масштабная операция ВМФ СССР, чтобы найти и поднять останки лайнера и пассажиров в то время, как американцы и японцы этому всячески мешали. Тел погибших не обнаружили, нашли массу вещей, как бы специально помещенных в лайнер.

В данном инциденте существует тайна: через месяц, словно сговорившись, США и СССР прекратили взаимные жесткие обвинения и замолчали. Видимо, «нашим водолазам удалось найти что-то, чего американцы не хотели придавать огласке». Были признаны ошибки корейского экипажа, американский суд ограничил размеры страховой премии корейской компании, и все успокоились. Остался только у советских военных страх сбивать нарушителей без четкого приказа с самого верха.

После пересечения границы Руст считался нарушителем. Он ловко лавировал на высоте 600 м между зонами ответственности подразделений ПВО, пролетел над военной базой в Пскове, где его вновь облетели истребители, над двумя площадками РВСН, затем нырнул вниз до 25 метров и сел в районе Старой Русы, где радары его потеряли. Под Русой он отдыхал два часа, переоделся в красный комбензон, закрасил эмблему аэроклуба, налепил вместо нее антивоенную символику и полетел через Осташков в сторону Москвы. После посадки в Старой Русе Руст для ПВО был просто объектом с неработающим прибором опознавания. Далее происходили просто чудеса: в районе Осташкова рядом с Рустом на радарах появилось шесть отметок от малоразмерных целей – воздушных шаров, летевших по ветру на восток. На местном командном пункте ПВО начальник приказал оператору обозначить Руста меткой «свой», чтобы «не мешался». В районе Ржева накануне погиб бомбардировщик ТУ-22, в воздухе висело несколько вертолетов, используемых поисковыми группами в качестве ретрансляторов, Руста вновь пропустили, как «своего». В Московском регионе в этот момент принудительно по приказу с верху отключили автоматизированную систему ПВО «для профилактики».

Никто из руководства ПВО и армией не решился на свой страх и риск остановить нарушителя. Горбачев сделал вид, что ему было ничего не известно, как он делал не раз впоследствии в критических ситуациях.

Руст без проблем долетел до центра Москвы, хотел сесть в Кремле, но места там оказалось недостаточно. Он очень умело рассчитал маневр, выждал красный свет светофора, сел на мосту в отсутствии автомобилей и докатил до Васильевского спуска. Там он стал раздавать автографы, через 10 минут его арестовали.

СМИ передали сообщение о том что «не замеченный ПВО немецкий самолет произвел посадку на Красной площади», для народа это был шок, а для ПВО – пощечина. Далее последовала реакция Горбачева и его сподвижников. А.Н. Яковлев прибегал из заседаний ЦК к себе в кабинет со словами: «хорошо, все руки по локоточки в крови».

Был снят министр обороны, все его заместители, кроме одного, ответственного за вооружение. Десятки генералов и старших офицеров были отданы под суд, лишились своих должностей и партийных билетов. Еще больше офицеров среднего звена были уволены из армии. По стране пошла волна антиармейских настроений. Военных, в особенности тех, кто носил знак «Войска ПВО страны», буквально оплевывали. Осенью 1987 года вышла директива о том, что «ПВО больше не нужна – у СССР нет врагов».

Генерал армии Петр Дейнекин, главнокомандующий ВВС РФ в 1991-1997 годах позже сказал: «Нет никаких сомнений, что полёт Руста был тщательно спланированной акцией западных спецслужб. И что самое важное – проведена она с согласия и с ведома отдельных лиц из тогдашнего руководства Советского Союза».

По словам дежурного генерала на центральном пункте ПВО 28 мая 1987 года Сергея Мельникова, бывший председатель КГБ Владимир Крючков в разговоре в доверительной форме сообщил ему, что «он лично готовил эту операцию по указанию Горбачёва».

Военное руководство рассматривало инцидент как повод для удаления всех несогласных с политикой Горбачева и дискредитации армии в целом. В дальнейшем, в течение 10 - 15 лет «демократами» широко использовался тезис об отсутствии внешних врагов у России. Говорили, что армия и ПВО не нужны, а оборонная промышленность должна быть уничтожена.

В других странах в эти же времена подобные инциденты также происходили: спортивный самолет длительное время летал над Парижем, случился также полет над Вашингтоном, где спортивный самолет пытался сесть на лужайке Белого дома, но потерпел аварию. Если же вспомнить предвоенное время в 1941 году, когда немецкий бомбардировщик несанкционированно прилетел в Москву и сел на Центральном аэродроме у метро «Аэропорт», то за этот случай руководство ПВО было расстреляно.

Возможно, крайне жесткая реакция Горбачева была связана также с ощущением непосредственной угрозы персонально ему со стороны США в связи с новой концепцией Европейской безопасности. У Горбачева были доверенные лица, которые могли внушить ему этот страх.

Американцы установили в то время в Германии очень опасные и точные ядерные ракеты «Першинг 2» со временем подлета 6 – 8 минут и КВО (35) – 45 метров, от которых ему лично не было спасения. Горбачев воспринимал международную обстановку, как смертельно опасную: «к виску поднесен заряженный пистолет». Позже министр обороны Ахромеев сетовал, что Горбачев ни разу не советовался с МО по вопросам разоружения. Наоборот, сотрудники Горбачева вопреки согласованной позиции МО, КГБ и МИД приходили на совместные заседания с готовыми директивами, а сам Горбачев произвольно принимал судьбоносные решения на встречах в верхах. Он и решил сделать все возможное, чтобы только обезопасить лично себя, максимально отдалиться от военных и, не считаясь с интересами страны, угодить американцам. Был подписан Договор о сокращении ракет средней и меньшей дальности, по которому СССР сокращал число ракет в два раза больше, чем американцы, а ядерных зарядов – более, чем в три раза. По этому договору дополнительно уничтожили уникальные комплексы «Ока», которые под условия договора не подпадали. Шумно разрекламированный на Западе Договор дал возможность объявить Горбачева миротворцем.

Сильнейшим ударом по коммунистической идее было разрушение Социалистического лагеря и Варшавского договора.

Горбачев в 1989 году отказался поддерживать просоветские коммунистические режимы в Восточной Европе и вмешиваться в их внутренние дела. При самых активных действиях со стороны западных спецслужб это привело к их массовому и быстрому падению.

В Польше пришел к власти бывший лидер профсоюза «Солидарность» Лех Валенса, в Чехословакии – бывший диссидент Вацлав Гавел. В Румынии, в отличие от других стран Восточной Европы, коммунисты были смещены силой, а президент-диктатор Чаушеску вместе с женой был расстрелян по приговору трибунала. Таким образом, произошел коллапс советской сферы влияния.

После кампании по дискредитации армии было принято роковое решение о том, что военнослужащие имеют право не выполнять приказы начальства, если они противоречат моральным принципам подчиненных.

Центральным вопросом европейской политики было объединение Германии, против которого выступали практически все страны кроме ФРГ – Франция, Великобритания, США, Италия, Испания и др., – никому не нужен был сильный конкурент в центре Европы. В Германской демократической республике была расположена крупнейшая и боеспособная Западная группа войск, в которой насчитывалось 550000 военнослужащих. В частности, в ней находилось шесть общевойсковых армий, 11 танковых (7700 танков) и 8 мотострелковых дивизий, 16-я воздушная Краснознамённая армия, вооруженная бомбардировщиками и истребителями. Ежегодно проводились масштабные учения, предполагалось, что в случае конфликта танки смогут за сутки достичь Ламанша.

Горбачев в одностороннем порядке, не считаясь с мнением Генштаба, МИД и КГБ, принял решение о выводе войск с территории ГДР. Гельмут Коль, канцлер ФРГ, предложил выплатить на обустройство и строительство жилых поселков для выводимых войск на территории СССР 40 миллиардов марок ($24.8 млрд.), вывод предполагалось осуществить за десять лет. Коль и американцы заверяли Горбачева, что НАТО ни на милю не приблизится к границам СССР, однако произошло все наоборот: Горбачев согласился получить от немцев только 14 миллиардов марок, Шеварднадзе единолично подписал соглашение о выводе войск в течение одного года, НАТО приблизилось к Псковской области, а войска были выброшены в чистое поле в Сибирь со всеми своими домочадцами и вещами в палатки. Генералы, как всегда, вывозили имущество вагонами, а военная техника, в основном, была утилизирована на границах СССР.

На волне популизма и «разгула демократии» на сцену выплыло множество самых разнообразных личностей, многие из которых оказались просто проходимцами, ворами и мздоимцами. Например, хитрый грек, демократ – Гавриил Харитонович Попов, в качестве награды получил кресло мэра Москвы. Он считал, что чиновники имеют право и должны получать взятки за свои труды. Используя свой пост, он реквизировал «хороший кусок государственной собственности, на базе которой устроил частный международный университет с собою во главе». Бешлосс сообщает, что он был американским осведомителем и сообщал все оперативные новости американскому послу Мэтлоку во время активной фазы борьбы за власть.

В обстановке всеобщей эйфории колоссальную популярность получили радикальные демократы и особенно Борис Ельцин. Он вышел из строителей, был хамоват, груб, сделал партийную карьеру. Работавшие с ним говорили, что он властолюбив, амбициозен, что ради карьеры готов переступить даже через мать родную, но любое задание выполнит. По мнению четы Горбачевых, высказанному в частной беседе, он был «очень опасным». Он умело использовал популистские приемы, которые нравились народу. Видя в Ельцине некого колосса, борца за справедливость, народ безоговорочно поверил ему и всякий негатив о нем, даже документальные съемки отвергал с порога. В Москве на выборах в депутаты СССР в 1989 году он получил 91,53 % голосов москвичей, при явке почти 90%.

Ельцин, вероятно, был самым пьющим правителем страны, он и свое окружение подбирал по такому же принципу. В России в его пьянство не верили – «такого не может быть, навет, телевизионные трюки!», а запад оно шокировало.

В меморандуме Д. Гаррисона, координатора поездки Ельцина в США, приводится такой случай: «Когда самолет приземлился, Ельцин спустился с трапа, но вместо того, чтобы приветствовать встречающих, он прошел на взлетной полосе к хвосту самолета и, повернувшись спиной к нам, стал мочиться на задние колеса самолета. Потрясенные, мы стояли в неловком положении, не зная, что и подумать. Ельцин вернулся, не сказав ни слова, пожал руки должностным лицам, получил букет цветов от молодой женщины и сел в ожидавший его лимузин».

Стали известны и другие происшествия: «купание в мешке», ловля такси в голом виде в Вашингтоне, вождение машины в пьяном состоянии, неспособность выйти из самолета к ожидавшему его Президенту Ирландии, управление военным оркестром в Германии, слюнявые поцелуи и т.д., и т.д., все это есть в Интернете.

В начале карьеры он всемерно поддерживал Горбачева, потом, став значимой фигурой и почувствовав, что есть возможность для дальнейшего движения, сделал все возможное, чтобы дискредитировать Горбачева и выбраться из-под него. Он обожал политический театр, демонстративно критиковал ЦК, потом каялся в своих ошибках, потом также демонстративно вышел из партии, когда это было выгодно. Ельцин обладал уникальным чувством власти, был мастером интриги, безошибочно находил способы использовать ситуацию в своих целях.

Депутатство и последующее избрание его Председателем Президиума Верховного Совета РСФСР, прошедшее с трудом, открывало перед Ельциным чрезвычайные и амбициозные перспективы, определившие всю его последующую деятельность до конца жизни: он мог стать первым лицом. Его честолюбивые стремления были настолько очевидны, что всякие отрицания его непомерного властолюбия со стороны его родственников – просто лживы.

Став депутатом, Ельцин впервые в составе делегации в 1989 году отправился в США. Репутация Ельцина, как человека «пьющего, неуместно вспыльчивого и несдержанного» была хорошо известна Бушу. Он не стремился принять Ельцина, но так как Горбачев уже «отработал свой ресурс», а Ельцин энергичнее Горбачева поддерживал проамериканские позиции, было решено устроить «неприметную встречу» Буша с Ельциным, Буш дорожил своей репутацией. Было решено впустить Ельцина в Белый дом через боковой вход. Ельцин заартачился: «Я не сдвинусь с места, пока не получу заверения, что встречусь с президентом!» При встрече с Бушем Ельцин более часа излагал свою программу перестройки, поощрения притока западных капиталов и планов по передаче в частную собственность советской экономики. Помощник президента по национальной безопасности Скоукрофт во время речи Ельцина заснул.

За Ельциным в США для представления истинному начальству потянулись в очередь и другие первые лица союзных республик.

Горбачев очень разволновался из-за приема Ельцина в Белом доме, дальнейшие действия соперников определялись, во многом, борьбой за симпатии. «ЦРУ проталкивало (?!) Ельцина, потому что в нем больше толку», а Горбачев уже считался «раненной уткой». Развитие событий, да и судьба страны в целом стали зависеть от противоборства Горбачева и Ельцина, то же самое происходило во времена татарского ига, когда князья наперебой ездили в Орду за ярлыками.

Было принято несколько постановлений, разрушивших централизованный характер хозяйства.

Был упразднен Госснаб и среднее звено в министерствах, что разрушило все связи между предприятиями, они не знали, откуда получать и куда отгружать. Прямым результатом было разрушение информационной системы народного хозяйства.

Государственная собственность, в том числе на недра и полезные ископаемые была разделена между регионами – «коммунальная собственность», регионы стали вправе устанавливать ставки налогов и пошлин и отчислять их в свой бюджет.

Этим правом сразу воспользовались местные «национальные элиты», появился «республиканский хозрасчет», а также как выразители политических претензий многочисленные «народные фронты» с антисоветскими программами, в руководство фронтов входили американские советники – сотрудники ЦРУ. Например, американские советники находились в штате Витаутаса Ландсбергиса, организатора антисоветского движения «Саюдис» и Председателя Верховного совета Литвы. Горбачев, связанный договоренностями с Бушем и Тэтчер, не реагировал на эти обстоятельства, а КГБ не решалось на самостоятельные действия.

Фалин вспоминал, что во время войны в Новгородской и Псковской областях, где у него погибли практический все ближайшие родственники, карательные операции проводились с особой жестокостью. За одного немецкого офицер убивали сто заложников, а за одного солдата – пятьдесят. Людей просто сгоняли в дома или церкви и заживо сжигали. Эти операции против мирного населения проводили эстонцы, латыши и литовцы, воевавшие на стороне Германии. Всего было уничтожено более 170000 жителей. Фалин предлагал Горбачеву опубликовать эти данные при отделении Прибалтийских республик, но Горбачев был против – «не время, нужен консенсус», в республиках же началась разнузданная антирусская компания по преследованию бывших военнослужащих Красной армии.

Демократы широко использовали «антиимперскую» риторику, сотрудничали с сепаратистами. Без обсуждения в числе других поправок была ликвидирована статья Конституции о характере государственной собственности, приватизация могла проводиться по Указу Президента. Не заслушав экспертов, руководствуясь «революционным правом» был принят без обсуждения Закон «Об основных началах разгосударствления и приватизации предприятий», что открыло легальный путь для передачи большой части предприятий теневым и криминальным организациям.

Руководящим органом предприятий стал «трудовой коллектив», который стал избирать себе дирекцию, в результате многие выдающиеся специалисты и конструкторы были удалены, так как не обладали методами охлократии, предприятия лишились своего стержня.

По телевидению показали пресс-конференцию «братков», захвативших «Уралмаш», они не стесняясь, употребляя блатную терминологию, говорили о том, что наймут и юристов и управляющих. Губернатор советовал им «делиться».

Группа юристов из аппарата Правительства предупреждала, что «преступный капитал создаст совершенно особый олигархический уклад, из которого не сможет вырасти здоровая рыночная экономика. Кроме того, преступный капитализм всегда будет антигосударственным (мягкие проявления этого вывоз капитала за границу и неуплата налогов)», так оно и получилось.

В апреле 1990 года, чувствуя наступление грозных событий, Верховный Совет СССР принял Закон о правовом режиме чрезвычайного положения, а на заседании Президиума ВС был составлен примерный состав Комитета, которому перейдет власть при наступлении чрезвычайного положения. В него входили все первые чиновники.

Тем временем Ельцин продолжал всеми силами двигаться вверх. 16 мая 1990 года он был избран народным депутатом РСФСР от Свердловска, а 29 мая 1990 года избран (с третьей попытки, набрав 535 голосов против 467 у «кандидата Кремля» Власова) Председателем Верховного Совета РСФСР. Достигнув высшей власти, Ельцин сделал все, чтобы стать независимым от Горбачева. Для этого и страны было не жалко, начался так называемый «парад суверенитетов».

Было заявлено, что РСФСР обделена в правах: нет ни собственной Компартии, ни Академии Наук, ни ведущих министерств, ни телевидения и т.д. Министерство иностранных дел РСФСР существовало чисто номинально, оно было создано в 1945 году для того, чтобы получить лишний голос в ООН. Ельцин умело использовал эти обстоятельства для собственной демагогии, было сделано все, чтобы перетянуть союзное одеяло на себя.

12 июня 1990 года Первый Съезд народных депутатов РСФСР в эйфории принял Декларацию о государственном суверенитете РСФСР. Декларация утвердила приоритет Конституции и Законов РСФСР над законодательными актами СССР. Это был явный перегиб, Тэтчер, бывшая с визитом в это время в Москве, в сильном возбуждении хватала за руку Рыжкова и спрашивала: «Вы понимаете, что это значит?». Республики одна за другой также стали декларировать верховенство республиканских законов. В РСФСР был даже принят закон об уголовной ответственности за выполнение законов СССР. Ельцин подписал несколько Указов о признании независимости бывших Союзных республик.

Такой разворот событий не мог не волновать народ. Было ясно, что «ново-огаревский процесс» Горбачева, проводимый на даче в Ново-Огарево последовательно вел к разрушению Союза, в лучшем случае заменял федерацию на конфедерацию. Подробности нового союзного договора были неизвестны. Демократическая пресса считала, что нужно всеми силами поддерживать Горбачева, сообщала, что «процесс пошел», было очевидно, что Первые секретари республик, приглашаемые на дачу по очереди, требовали уступок, чувствовали слабость Горбачева и не желали быть под ним. Ельцин откровенно саботировал работу, выдвигал собственные неприемлемые варианты статей, из-за чего работа останавливалась. Оказалось, что шесть республик – Прибалты, Грузия, Армения и Молдавия вообще намерены отделиться.

Народ как мог – письмами в ЦК и в Верховный Совет (ВС) СССР, требовал от власти ясного ответа на вопрос, какую судьбу она уготовила Союзу.

Были приняты Закон и Постановление ВС СССР о референдуме.

В Законе о референдуме в статье 29 сказано, что «Решение, принятое путем референдума СССР, является окончательным, имеет обязательную силу на всей территории СССР и может быть отменено только путем референдума», а в статье 30 установлена ответственность – «Лица, препятствующие …свободному осуществлению гражданами СССР их прав на участие в референдуме СССР, наказываются лишением свободы сроком до пяти лет..».

В Постановлении говорилось:

«Исходя из того, что никто, кроме самого народа, не может взять на себя историческую ответственность за судьбу Союза ССР, во исполнение решения четвёртого Съезда народных депутатов СССР и в соответствии с законодательством о референдуме СССР Верховный Совет СССР постановил:

1. Провести на всей территории СССР в воскресенье, 17 марта 1991 года, референдум СССР по вопросу о сохранении Союза ССР как федерации равноправных республик.

2. Включить в бюллетень для тайного голосования следующую формулировку вопроса, выносимого на референдум:

«Считаете ли Вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновлённой федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности».

Варианты ответов голосующих: «Да» или «Нет».

Горбачев старался присовокупить к референдуму о Союзе также вопрос о праве частной собственности на землю, но он был снят.

Постановление и формулировка вопроса вызывали недоумение.

В пункте 1 говорилось о Союзе как о «федерации равноправных республик», в вопросе же, поставленном на референдум говорилось уже о «федерации равноправных суверенных республик». Суверенитет означает, что все правила на территории данного государства устанавливаются им самим, и только им самим, ни о каком федерализме и речи быть не может.

Неясно было также, зачем присовокупили «права и свободы человека любой национальности». «Права и свободы» и «равенство по национальному признаку» устанавливалось Конституцией, для обеспечения которых в ней был прописан целый ряд статей. Если что-то не выполнялось, Горбачев, как гарант Конституции, должен был принять соответствующие меры.

Было ясно, что авторы текста преднамеренно запутали, прежде всего, депутатов, впопыхах принявших противоречивый текст, чтобы получить нужный им результат.

В принципе нельзя было отвечать ни «да», ни «нет». Большинство народа, как и я, твердо хотело сохранения Союза без какого-либо суверенитета республик как единого крепкого государства. Хотели сохранения социалистических ценностей, равенства по национальному признаку, многопартийности с целью обеспечения постоянного притока новых людей к власти, гуманитарных свобод, гарантированной занятости, конвертируемости рубля, свободного выезда заграницу. Мечтали иметь что-то вроде шведского социализма, увидеть хотя бы одно умное человеческое лицо в руководстве. Компартия к этому времени уже не соответствовала своим же лозунгам, идеология стала нежизненной, руководство – недееспособным, а ее гегемония – неприемлемой. Коммунисты погрязли в двойной морали, безосновательно кичились достижениями прежних поколений самоотверженных людей, героически, безвременно и безвестно погибших. Социальная политика привела к деградации генофонда.

Если не брать во внимание партийное начальство, интеллигенция и народ ценил людей творчества, даже если они были обойдены вниманием начальства. Невероятно популярными были Лидия Русланова, Булат Окуджава, Владимир Высотский, Михаил Жванецкий, Фаина Раневская, Рина Зеленая и многие, многие другие, которые при жизни были гонимы и не имели ни званий, ни наград. «Чтобы получить признание – надо, даже необходимо, умереть», - шутила Раневская. Всегда народом ценились ум и талант, а не деньги и власть. Теперь же нам показывают Luxe TV, где героями выступают биржевые маклеры и брокеры, коллекционирующие галстуки или туфли, это мы видели в пьесах Островского и Горького. Единственным достоинством этих новых героев является большие деньги.

При ответе на вопрос референдума мы руководствовались группой слов «сохранение Союза Советских Социалистических Республик», народ хотел именно этого.

Референдум дал однозначный ответ на двусмысленно сформулированный вопрос: из 185,6 миллиона (80 %) граждан СССР с правом голоса приняли участие 148,5 миллиона (79,5 %); из них 113,5 миллиона (76,43 %) ответив «Да», высказались за сохранение СССР. В шести республиках референдум не проводился, но частичный референдум, проводимый по инициативе местных советов, показал, что из двух миллионов голосовавших в этих республиках подавляющее большинство – за сохранения Союза. Вопреки запрещению центральных республиканских властей Грузии и Молдавии референдум был проведен в Абхазии, Южной Осетии (из 44 тысяч голосовавших – только 9 против), в Приднестровье, в Гагаузии. Во всех этих регионах народ высказался за сохранения Союза, за выход из пытающейся отделиться союзной республики, и за их вхождение в СССР. Тут же эти регионы были объявлены «незаконными или непризнанными образованиями», в них вспыхнули межнациональные конфликты – произошла, например, зверская расправа над осетинами - убийство в Ередви (36) в Грузии.

Горбачев нарушил закон о референдуме, не обеспечил его проведения по всей стране, из его дальнейших действий стало ясно, что он и не собирался следовать его результатам. В прессе сообщалось только, что «мы выходим на новую ступень, процесс пошел, консенсус достигнут» - и все, без каких-либо деталей, народ оставался в неведении. Н.И.Рыжков, а затем и В.С.Павлов на основании заключений группы юристов СМ написали Горбачеву несколько докладных записок с неотложной просьбой обсудить замечания к проекту Союзного Договора (СД) до подписания, но они остались без ответа.

В проекте СД, в частности, имелись следующие важнейшие недочеты, самым существенным образом противоречащие результатам Референдума, а также нормам международного права. Выявленные недочеты вообще делали проект нелегитимным:

- не прописаны правопреемственность финансов; не оговорена функция Центрального Госбанка как единого эмиссионного центра, его международный статус и целый ряд связанных с этим вопросов и прав; не определены права и обязанности национальных Госбанков по отношению к Центральному Банку;

- никак не оговорены права личности, права нетитульных национальностей и национальных меньшинств, а также механизмы обеспечения этих прав; не было ссылок на какие-либо международные документы о правах человека;

- никак не был решен вопрос о вступлении в Союз и выходе из него;

- в соответствии с договором предполагалось упразднить союзные министерства, создать Совет премьер-министров для консультаций и согласований;

- наконец указывалось, что заключение Договора ведет к Уничтожению СССР, создает «даже не конфедерацию, а просто клуб государств, с введением собственных валют, законодательств, армий, таможен и т.д.»

Само название СССР – заменялось на ССГ, СНГ или что-нибудь такое же несуразное.

- самое важное, никак не была оговорена судьба армии, флота и ядерных вооружений, дислоцированных в четырех республиках и находящихся на боевом дежурстве. Этот особо важный вопрос американцы решили оперативно, заставив вновь образованные государства сдать ядерные боеголовки России.

Опасения были обоснованными. В январе 1992 года на допросе в качестве свидетелей Ельцин и Горбачев показали, что по Ново-Огаревскому договору при реорганизации центральной власти предполагалось образовать межреспубликанский экономический комитет с координационными функциями, союзные министерства предполагалось упразднить. Председателем координационного комитета предполагалось назначить Назарбаева. Это происходило за спиной Кабинета министров и Верховного Совета, было нарушением Конституции, клятвы Президента и результатов Референдума.

Между тем политическое и экономическое положение страны стремительно ухудшалось, сепаратизм, локальные националистические выступления, забастовки, срыв плановых поставок и самые неблагоприятные перспективы на осень и зиму 1991 – 92 годов требовали самых решительных мер.

17 июня на закрытом заседании Верховного Совета Павлов обрушился на американскую программу «Согласие на шанс», в соответствии с которой СССР мог бы получить от США некоторую финансовую помощь, «стоя в очереди с Израилем и Никарагуа», при условии проведения в стране неприемлемых по содержанию фундаментальных реформ. Он также потребовал ввести в некоторых областях частичное чрезвычайное положение и передать себе часть чрезвычайных полномочий Президента, поскольку «за шесть прошедших лет Горбачев переутомился».

Крючков – председатель КГБ, Пуго – министр МВД, Язов – министр обороны и ряд депутатов поддержали Павлова, заявили, что Горбачев «пренебрегает своими обязанностями, не выполняет свой конституционный долг». Крючков назвал также американскую программу «частью огромного заговора по дестабилизации СССР» (надо было сказать «разрушение») и сообщил, что западные спецслужбы за последние годы «подкупили ряд влиятельных советских либералов и реформаторов, занимающих важные посты в Кремле, заплатив им громадные суммы в валюте в качестве гонораров. Особенно это относится к Шеварднадзе и Ельцину». Крючков сообщил также, что он показывал имеющиеся у КГБ свидетельства заговора Горбачеву, но он отказался их рассматривать.

Демократы восприняли эти выступления как «конституционный путч». Попов тут же отправился в резиденцию посла США и, разговаривая на нейтральную тему, написал Мэтлоку на листочке, что назревает путч во главе с Павловым, Крючковым, Язовым и Лукьяновым. Он просил сообщить это Горбачеву в Москве, и Ельцину, который был в это время в США, но так, чтобы это оставалось тайной для КГБ!

Волнующую новость Горбачеву сообщил Мэтлок, «сдав» Попова, а Ельцину – сам Буш. Ельцин в советском посольстве заявил прессе, что «марксистский эксперимент в России закончен», Горбачев на следующий день примчался в ВС и дезавуировал выступление Павлова.

Проблемы страны так и остались не решенными, а проект Договора – не пересматривался.

Далее начинаются события, известные как «августовский путч 1991-го года», к которым наилучшим образом подходят слова Станислава Ежи Леца: «Если из истории убрать всю ложь, это не означает, что останется только правда. Может вообще ничего не остаться». К счастью для истины в течение последующих трех лет на уровне Верховного суда прошло три процесса, в которых в 150 томах дела зафиксированы не только все документы, но и все действия и разговоры участников. Оказалось, что все мы были жестоко обмануты, подло преданы, были слепы в угаре эйфории. Русская интеллигенция сыграла в мировой драме самую неприглядную роль, которую некоторые историки назвали впоследствии «социальным самоубийством». Впрочем, это происходило с ней не первый раз, это – отличительная черта русских, «Давайте сначала все порушим, а потом подумаем, что же получилось».

Подписание Союзного Договора было назначено на вторник 20-е августа. 4 августа Горбачев отправился в отпуск, оставив «на хозяйстве» Вице-президента Янаева, и поручив аппарату Президента разослать последний вариант Договора. Он оказался совершенно неприемлемым. 10 августа было послано письмо Президенту с возражениями. В пятницу 16 августа проект Договора был, наконец, опубликован в газете «Московские Новости», не являющейся официальным органом. В субботу 17 августа после 16 часов на даче КГБ – объекте «АБЦ» собрался «узкий круг» высших чиновников, чтобы обменяться мнениями, что же делать. Не было ни «виски», как утверждала пресса и Прокуратура, ни решений, ни протоколов, ни планов изоляции Президента и захвата власти. Зачем и как захватывать власть первым лицам государства, когда она и так принадлежала им? От обвинения в «попытке захвата власти» Прокуратура впоследствии отказалась. Не возникал вопрос и о «ГКЧП», решили только срочно послать делегацию в Форос к Горбачеву для принятия приемлемого решения.

Президентская дача в Форосе, объект «Заря», была построена специально для Горбачева, обошлась казне в сумму, превышавшую миллиард долларов. Мрамор, эскалаторы, детали интерьера и ландшафтного дизайна возили самолетами из Италии. Дача президента, специальный оперативный дом, как и спецтранспорт были оборудованы всеми видами связи, которую, по показаниям разработчиков, физически не могли отключить ни КГБ, ни МО. Охрана дачи имела три наземных эшелона, включала системы гидрофонов, группу морских боевых пловцов и патрульный боевой корабль. Почему был отключен на один день телефон в кабинете Горбачева – неясно, связь в полном объеме оставалась в оперативном центре и в машинах.

Узнав 18 августа о нежданном визите, Горбачев схватился за телефон, но он молчал. Делегацию, прежде чем к ней выйти, Горбачев продержал в холле более сорока минут. По словам ВаренниковаВольфа Мессинга (37), после получасового «визга» он встал, потребовал всех замолчать и его выслушать. Он сказал, что требуется принятие немедленных мер и приостановка ново-огаревского процесса. Если Горбачев не в состоянии возглавить чрезвычайный комитет, ему необходимо передать свои полномочия. Горбачев лично придумал название – Государственный Комитет по Чрезвычайному Положению («ГКЧП») и набросал его состав, включив в него дополнительно Лукьянова – Председателя Президиума ВС, о чем Лукьянов не знал! Сам Горбачев отказался от участия в Комитете, сказав: «Делайте, что хотите! Все равно у вас ничего не получится!». И ушел смотреть «эротический фильм», на этом и разошлись.

Вернувшись через три дня из Фороса под охраной вооруженных демократов, Горбачев изображал из себя узника и мученика. Все эти подробности всплыли на процессе через три года, народ о них ничего не знал.

19 августа, вместо новостей и привычной сетки передач, по телевидению стали показывать «Лебединое озеро», потом возникло помятое лицо дикторши, которая глухим замогильным голосом сообщила о введении чрезвычайного положения. Голоса не глушились, по-видимому, они были первыми, сказав, что это – «путч». В середине дня была показана историческая пресс-конференция ГКЧП, было сказано, что Горбачев страдает от физического и психического перенапряжения, и ГКЧП берет власть в свои руки. У Янаева тряслись руки, было заметно, что сами участники сильно перепуганы. Словами «страдает от физического и психического перенапряжения» была перепугана и чета Горбачевых в Форосе, Раиса Максимовна потеряла сознание.

Включение в ГКЧП традиционного советского набора – партии, ВС, МО, МВД, КГБ, представителей рабочих и крестьян, затасканная коммунистическая риторика просто обескураживала, невозможно было представить, что все вернется, все наши чаяния и надежды развеются в дым, нужно было спасть демократию. Взрослые дети наших сотрудников рвались ехать к Белому дому, чтобы защищать грудью, что им было категорически запрещено, вместо них поехали мы сами.

У Белого дома народа было немного, по виду – интеллигенция, полные молодые дамы, сухие очкарики с впалой грудью, те – которым до отчаяния обрыдла коммунистическая мафия. Мы стояли кольцом по периметру Белого дома, я с друзьями стоял со стороны набережной, вытянув руки, мы не могли дотянуться друг до друга, наше эфемерное кольцо не впечатляло, оно было показано мельком в японских новостях, и только. Варенников в своих мемуарах сказал, что «жаль, что рабочий класс и коммунисты Москвы допустили сборище у Белого дома и не разогнали эту пьянь» - именно так относились члены ГКЧП к народу и именно так понимали текущий момент, чаяния народа и роль партии.

Теплый вечер сменился теплой ночью, легкий ветерок приятно обдувал, ничего не происходило, к утру стало ясно, что «путч» идет не по правилам. На следующий день в четыре утра к Государственному банку, Моссовету, телевидению, Гохрану выдвинулись подразделения ВДВ, дислоцированные до этих пор на окраинах Москвы, они ни в кого не стреляли, никого не теснили, никого не задерживали. Варенников слал шифрограммы об изоляции Ельцина, подразделение КГБ окружило дачу Ельцина, но необходимого приказа никто так и не отдал. Страх сковал волю членов комитета, никто из них не решился взять на себя инициативу. Янаев считал, что его пригласили в качестве ширмы. Утром, лавируя между танками, Ельцин беспрепятственно на своем ЗИЛе приехал в Белый дом, туда же потянулись демократы и деятели культуры типа Ростроповича, им очень импонировало побегать с «Калашниковыми» перед телекамерами. Народ осмелел, вокруг Белого дома таскали металлолом, старые кровати, водосточные трубы, строили игрушечные баррикады, через которые танк проехал бы их, не заметив. Образовалось «Общество защитников Белого дома» с материальными требованиями. Ельцин картинно, пожав руки экипажу, забрался на танк и произнес свои Указы с призывами не подчиняться ГКЧП, бронежилетов не было. По всей стране было спокойно.

Американцы также успокоились. Задействовав все свом сверхсекретные каналы, спутники и источники информации, они обнаружили, что не произошло никаких изменений в дислокации ни советских войск, ни ядерных сил сдерживания. Высокопоставленный сотрудник ЦРУ Эрмарт воскликнул, обращаясь к коллегам: «Эй, ребята, а ведь собаки-то не лают!». Была составлена записка для Президента США, в которой отмечалось, что «путч плохо подготовлен и носит беспорядочный сиюминутный характер». В ней же говорилось, что русских «прикончит экономика, … Экономическая разруха будет усиливаться».

Достаточно туманными остаются причины ввода войск 19 августа. Со слов Павлова и по материалам следствия войска и так находились на окраинах Москвы, в 1991 году они вводились в Москву пять раз. По мнению Пуго из-за криминализации обстановки и повышения митинговой активности, которой власти боялись, МВД стало не в состоянии своими силами обеспечить общественный порядок, поэтому ввод войск был необходим, их ввели именно для охраны важнейших государственных учреждений. Вероятно, это было политической ошибкой, поскольку дало повод демократам возбудить общество. Реакция на ввод войск быстро менялась: сначала это был испуг, потом – сдержанный протест с отдельными выкриками. Поскольку войска не проявляли никакой активности и агрессии наиболее разогретая молодежь стала кидаться на и под танки, старалась поколотить и оскорбить солдат. Более разумные граждане сообразили, что лучше всего – установить дружеские отношения, все-таки – своя армия, солдаты – уж ни в чем не виноваты, народ стал давать им сигареты, чай и все, что было под рукой. Действий со стороны армии не происходило, демократов это настораживало. На следующий день поздно ночью производилась передислокация подразделений с целью их вывода на удаленные от цента площадки. Возбужденная не только речами толпа бросалась на танки, в результате чего на Садовом кольце – вдали от символа демократии – Белого дома погибли трое молодых людей.

Народ не поддержал ГКЧП, причиной было то, что его члены не смогли найти пути к пониманию, а также густая ложь демократов, передаваемая через «Эхо Москвы» и «Голоса».

«Путч» был закончен. У Павлова случился сердечный приступ, Пуго застрелил свою жену и застрелился сам, маршал Ахромеев повесился. У него были разногласия с Горбачёвым, он высказывал несогласие с военной реформой и ослаблением советской военной мощи в связи с чем, ушел в отставку. С приходом ГКЧП Ахромеев надеялся, что появился шанс для страны, но ошибся. Два генерала ВДВ – Грачев и Лебедь, которые – «не дергались», так и не двинули свои подразделения для изоляции Ельцина и его окружения, впоследствии взлетели вверх – при Ельцине один стал министром обороны, а другой – помощником Президента РФ по национальной безопасности. Члены ГКЧП были арестованы. По российскому каналу показали гнусный мультик, в котором Пуго исчезает в унитазе.

21 августа Ельцин устроил многотысячное народное действо: стоя на балконе Белого дома, закрытый бронежилетами и специальным стеклом, он произнес зажигательную речь, в конце которой из Белого дома выполз гигантский многометровый русский триколор, который толпа понесла в центр города. Видеть дореволюционный русский флаг было приятно, даже щемило, но стало ясно, что это, как и речь с переодеваниями были тщательно подготовленным представлением, никто и ничто Ельцину не угрожало.

Пресса захлебывалась от восторга, вся вина за «путч» была возложена на КПСС и КГБ. Провал ГКЧП оказался исключительно полезным для стремительного и полного уничтожения этих организаций и государственных структур, Горбачев не успевал за событиями. Были упразднены парткомы, райкомы и обкомы, их здания захватывались, в ЦК уничтожались документы. Гигантская махина КПСС оказалась совершенно беспомощной и недееспособной, «колоссом с глиняной головой», исчезла, как будто ее и не существовало. Демократы активно искали и захватывали подвернувшееся бесхозное партийное имущество, возник вопрос о «золоте партии» (38).

Произошло несколько странных самоубийств лиц, так или иначе связанных с материальными ценностями КПСС: вывалился с балкона своей квартиры на пятом этаже номенклатурного дома в Плотниковском переулке Николай Кручина. Вслед за ним то же самое произошло и с его предшественником, Георгием Павловым. Затем с двенадцатого этажа своей квартиры выбросился ответственный работник международного отдела ЦК Дмитрий Лисоволик. Была даже приглашена международная аудиторская компания, но тщетно. Первый заместитель Председателя Президиума ВС СССР, Демичев, после запрещения КПСС вызывался на допрос в Генеральную прокуратуру России в связи с поиском зарубежных счетов партии. Он заявил, что история с деньгами и золотом партии — это миф, а расследование уголовного дела в отношении КПСС антиконституционно и противозаконно, так как в Конституции СССР (статья 6) было закреплено, что КПСС являлась руководящей и направляющей силой общества, то есть деньги государства – это деньги партии. Наверно, плохо искали. Во всяком случае, когда уже пахло жаренным, ответственные люди из Госбанка СССР искали частные прибыльные предприятия, в которые можно было бы вложить деньги.

Многие новые демократы, в том числе Премьер-министр РФ Силаев, Вице-президент Руцкой требовали расстрела арестованных членов ГКЧП. 22 августа демонтировали памятник Дзержинскому на Лубянской площади, у меня остался кусочек гранита, отколотого от его постамента. В течение месяца после путча объявили о независимости одна за другой власти почти всех союзных республик. Русские демократы полагали, что Россия, освободившись от среднеазиатского груза, так рванет, что все захотят в нее вернуться, но это будет на других условиях. Украинцы также считали, что, получив незалежность, они станут первыми в Европе – столько стали выплавляем! 6 ноября 1991 года указом Президента РСФСР Ельцина деятельность КПСС и Коммунистической партии РСФСР на территории РСФСР была прекращена.

После «путча» ново-огаревский процесс застопорился, видя полную беспомощность центральной власти, «местная национальная элита» уже не прельщалась идеей конфедерации. Верховная Рада Украинской ССР приняла Декларацию о независимости Украины, которая была подтверждена результатами референдума 1 декабря 1991 года. Российские демократы были шокированы, оказалось, что в ванночке ребенка нет. Собчак на всех углах заявлял, что одно дело – принципиальная возможность независимости, и совсем другое дело – фактическое отделение, требовал пересмотра границ и возврата Крыма, но поезд ушел. Министр обороны Украины отбирал себе кадры в зависимости от ответа на вопрос: «С москалями воевать будешь?». Получив независимость, братская Украина пригласила американцев для уничтожения имевшихся на ее территории новейших стратегических ракет Р-36М «Сатана» и бомбардировщиков ТУ-160.

Нужно было улаживать межреспубликанские дела, Ельцин, патологически ненавидящий Горбачева, был готов на все, лишь бы уничтожить Центр.

8 декабря в местечке Вискули (Беловежская пуща, Белоруссия) – охотничьей усадьбы, резиденции руководителей бывшего СССР, Ельцин, Кравчук и Шушкевич подписали соглашение о денонсации Союзного Договора 1922-го года и о создании Содружества Независимых государств (СНГ). Ельцин так торопился, что даже не заикнулся о жизненно важных аспектах: о внешнем долге страны, который стал тогда чудовищным, о судьбе русскоязычного населения в республиках, ставшего в мгновение бесправными изгоями. По словам Кравчука была готова возвратить России и Крым, и Севастополь, оказалось, что «сохранить Крым за Украиной было легко: Ельцин сильно ненавидел Горбачева и для того, чтобы его убрать, был готов пол-России отдать, а не то, что Крым». Тотчас после подписания Ельцин доложил Бушу о содеянном, после этого Шушкевич позвонил министру обороны Шапошникову, чтобы обеспечить себе безопасность, и только потом Горбачеву. «Мы – смертники», - говорил Ельцин. Обстановка была напряженной, все опасались бурной реакции, но ее не последовало. Еще был важный вопрос о том, как пить – за все соглашение сразу, постранично или построчно. Сборище закончились жуткой пьянкой, по словам очевидца Шутова, «Ельцин валялся на ковре и все заблевал».

Действительно действия тройки были неправомочны и преступны.

Украина, Белоруссия и Россия были неправомочны решать вопросы, касающиеся всех союзных республик, входящих в С.С.С.Р. Впоследствии «Беловежские соглашения» стали одним из эпизодов обвинения против Ельцина, при попытке отрешить его от должности Президента в мае 1999 года. Специальная комиссия Государственной думы РФ установила что Ельцин, подписав Беловежское соглашение, пошел на грубое нарушение статей 74-76 Конституции СССР 1977 г., Закона СССР от 03 апреля 1990 г. «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР», статей 4, 5, 68, 70, 71, 76 Конституции РСФСР 1978 г., статей 4, 6 Закона РСФСР от 24 апреля 1991 года «О Президенте РСФСР» и совершил указанные действия вопреки воле народов РСФСР о необходимости сохранения СССР, выраженной во время референдума, состоявшегося 17 марта 1991 года. Также комиссия пришла к выводу, что, будучи Президентом РСФСР, Ельцин совершил действия, содержащие признаки тяжкого преступления, предусмотренного статьей 64 УК РСФСР, и заключающиеся в измене Родине путем подготовки и организации заговора с целью неконституционного захвата союзной власти, упразднения действовавших тогда союзных институтов власти, противоправного изменения конституционного статуса РСФСР».

После подавления «путча» на сцене появились откровенные предатели, которых Горбачев привлек в свое ближайшее окружение. Центральной власти не стало, образовался некий неконституционный орган – Госсовет СССР, в который входили президенты всех суверенных республик. По инициативе Горбачева 23 августа Госсовет назначил председателем КГБ СССР некто Бакатина, во время августовских событий он активно выступал против ГКЧП и участвовал в поездке за Горбачевым в Форос. Как и Ельцин, он был из строителей, сделавшим партийную карьеру. По его собственному утверждению, его поставили на этот пост с задачей «реформировать организацию», а точнее – полностью разрушить органы. В начале декабря по запросу советского отдела ЦРУ (39) он передал послу США в СССР Страуссу техническую документацию, относящуюся к установке и использованию сверхсекретных подслушивающих устройств в новом здании посольства США в Москве. Он утверждал, что во время работы в органах безопасности пытался исходить из критериев нравственности, доверия и честности, без согласования с Горбачевым это вряд ли бы состоялось.

С Бакатиным самым тесным образом был связан известный провокатор и предатель – «крот» Калугин, которого от ареста спасли августовские события. Он был генералом КГБ, но к 1990 году уже находился «в разработке», был уволен, лишен званий и наград, от ареста его спасла общая неразбериха. Он примкнул к демократам, пробился в депутаты, Горбачев вернул ему звания, награды и сделал помощником Бакатина. В середине девяностых он временно выехал в США, там попал под защиту ЦРУ, выдал нескольких советских нелегалов. За свою деятельность был заочно осужден в России за измену родине. По сведениям прессы Бакатин и Калугин организовали какую-то фирму, работающую в США.

Как распознать лжепророков, приходящих к нам в овечьих одеждах, а по сути являющихся волками хищными? Ответ прост: «По плодам их узнаете их» (40).

Во что же обошлась России перестройка Горбачева?

Левые всех направлений утверждали, что «Горбачев дал нам вою». Безусловно, это – демагогия, мы получили свободу неорганизованных пролетариев времен дикого капитализма, - ни прав, ни денег, ни социальных гарантий, ни пролетарских организаций, борющихся за права. Единственным достижением является свобода слова, обернувшаяся потоком порнографии, низкопробного кино и видео, забвением национальной культуры. «Литература, театры, кино – все изображало самые низменные человеческие чувства. Поддерживались и поднимались так называемые художники, которые насаждали культ секса, сексуальных извращений, садизма, насилия и предательства…». Возникла, конечно, конвертируемость внутренней валюты, возможности выезда, но надо иметь средства, чтобы путешествовать.

«Свобода слова» - вероятно, единственное достижение, стоящее перестройки, все остальное – катастрофа, угрожающая существованию самой России:

Демографическая катастрофа. С 1991 года впервые зафиксирован демографический кризис. Непосредственная убыль русского населения за период с 1992 по 2008 год составляет примерно 15 – 16 миллионов, массовая эмиграция интеллигенции, увеличение доли нерусского населения иммигрирующего из стран Средней Азии, рост преступности, числа самоубийств. Перспектива неотвратимого сокращения населения России до 40 – 50 миллионов к концу XXI века.

Развал СССР – сверхдержавы, противовеса США на отдельные мелкие государства, геополитические потери России – потери территории, портов, ресурсов; потеря обороноспособности; бегство армии из стран СЭВ; повсеместное распространение на территории бывшего СССР антирусских тенденций, национализма; межнациональные конфликты. После распада СССР так называемые представители новой эстрадной культуры показали по телевидению клип – пародию на Гимн СССР.

Развал второй в мире экономики, превращение России в сырьевой придаток Запада; уничтожение и расхищение промышленного потенциала России; уничтожение квалифицированных кадров, целых направлений в науке и технологии; обнищание населения; криминализация общества; сокращение за 5 лет золотого запаса с 2400 тонн до 200 тонн;

Американская газета Вашингтон Пост 15 декабря 1991 года, приводит следующие данные по Российской экономике на конец правления Горбачева (Википедия):

Показатели (СССР)	1985 год	1991 год
Золотой запас, тонн	2500	240
Внешний долг, млрд. долларов	31,3	70,3
Официальный курс рубля к доллару	0,64 рубля	90 рублей
Официальные темпы роста советской экономики	+2,3 %	-11 %

Уничтожение культуры, науки и системы образования, системы здравоохранения; понижение статуса русского языка.

Уничтожение социалистической идеи, уничтожение мировой социалистической системы; отбрасывание общественного развития в России примерно к началу ХХ века; классовое расслоение общества.

Оценка ущерба от перестройки трудно выполнима и зависит от системы подсчета, однако ясно, что он превышает или сравним с потерями в Великой Отечественной войне.

В результате горбачевской реставрации выиграли:

Крупнейшим политическим достижением Горбачева в интересах Запада и особенно Германии явилось разрушение социалистического лагеря и Варшавского договора, за что Горбачев получил от канцлера ФРГ Коля звание «лучший немец года».

Традиционные историки считают, что движущей силой перестройки стал необычный союз следующих социокультурных групп: части партийно-государственной номенклатуры, стремящейся преодолеть назревающий кризис легитимности с сохранением своего положения (даже ценой смены идеологической маски); части интеллигенции, проникнутой либеральной и западнической утопией (ею двигали смутные идеалы свободы и демократии и образ «прилавки, полные продуктов»), криминальных слоев, связанных с «теневой» экономикой.

В целом, все эти активные социальные субъекты перестройки получили в результате то, что хотели (правда, интеллигенция - ценой социального самоубийства). «Теневики» и номенклатура получили собственность и разделили власть, интеллигенция – «полные прилавки» и свободу выезда за границу.

Был ли Горбачев полноценным агентом Запада, подобным предателю генералу КГБ Калугину – неизвестно. Близкие к нему люди утверждали, что ему высшая власть и проблемы оказались не по силам. Если же рассматривать действия Горбачева, как достижение глобальной цели – уничтожения страны, он делал все планомерно, четко, в сжатые сроки и удивительно последовательно. Для этого нужно было решить следующие задачи:

- разрушить социалистический лагерь;
- возбудить народ, путем развала экономики, обнищания и голода, натравить его на силовые структуры;
- возбудить в СССР национализм, вызвать межнациональные конфликты;
- дискредитировать КПСС, убрать из руководящих органов активных противников; привлечь своих сообщников, прямых предателей и беспринципных карьеристов;
- сменить руководство, максимально ослабить и обезглавить основные ведомства – армию, МИД, МВД и КГБ, провести безусловное ядерное разоружение;
- утроить «маленький путч».

Все, что не удалось ни Наполеону, ни Гитлеру, было выполнено при полной поддержке жены и на радость Западу, который пышно отметил его достижения Нобелевской премией. Свой восьмидесятилетний юбилей Горбачев праздновал тоже там, в милом для его семьи Альберт-холле среди друзей и подонков, вывезших из России, все, что плохо лежало. Использованная и отброшенная Родина откликнулась лишь глухими проклятиями в Интернете и в левой печати. Уголовное преследование Горбачева не удалось, осталось лишь уповать на суд божий и народный. Сравнивать Горбачева с Геростратом – неправильно, их действия несоизмеримы.

Известный российский политолог, декан факультета Международных отношений Дипломатической академии МИД Игорь Панарин, выступая на Всероссийской научной конференции «Сорокинские чтения», которая прошла 1 декабря, назвал экс-президента СССР «главной инфернальной фигурой современности». Что толку? Горбачев сделал то, что не удавалось никогда и никому в истории человечества.

Можно лишь еще раз процитировать справедливые слова Федора Тютчева: «Русская история до Петра Великого – одна панихида, а после Петра Великого – одно уголовное дело».

После телевизионного заявления о сложении с себя полномочий Президента СССР и передачи власти – ядерного чемоданчика и кодов победителю, со слов Яковлева Горбачев удалился во внутренние покои своего орехового кабинета в Кремле и всплакнул.

26 декабря 1991 года я шел пешком из Замоскворечья к Детскому Миру через Красную Площадь. У собора Василия Блаженного от грустных мыслей меня отвлекла толпа возбужденных и галдящих западных телевизионщиков, смотревших куда-то вверх мимо Спасской башни. Я посмотрел туда же и увидел, как на шпиле на здании Сената за Мавзолеем медленно опускается красный флаг. Навсегда.